Странные происшествия в бездымный день - [13]

Майор снял трубку телефона:

— Дайте третий пост. Подольше сигнальте — постовой ведь на месте не стоит… Еще… звоните… Степанов? Взгляни-ка, тетушка Шура торгует газировкой? Тебе не видно? Только что была на месте? Попроси ее зайти ко мне. Срочно. Скажи дружинникам, чтобы сопровождали. Почему — «задержанную»?

Просто мне очень нужно ее видеть по важному делу!

В дверь кабинета мягко постучали.

— Войдите! — сказал Муратов.

На пороге появился улыбающийся Назаров — «Райпожар» с неизменным чайником: — Не помешал?

— Садись, дорогой, — произнес майор, тренированным жестом доставая из нижнего ящика стола две чашки. — Крепкий чай — как раз то, что мне сейчас нужно…

— Интересное сообщение прочел в газете, — сказал Назаров. — Оказывается, в наш век сплошной автомобилизации пожарникам в больших городах США приходится на своих мощнейших машинах добираться до места происшествия в два раза дольше, чем их коллегам 75 лет назад на конной тяге!

— Значит, тебя спасает лишь то, что пока еще не каждый житель Ново-Дарьинска имеет автомобиль, — усмехнулся майор, разливав чай. — А что теперь меня спасет — не знаю. Представляешь: за один день — три таинственных случая, да еще с поличным пойман на обвесе торговец персиками, да еще незаконная продажа Беркиным товаров с черного хода — это тоже отдельный эпизод… охо-хо, и всего-то еще три часа дня! Что же произойдет за сутки?!

— Может, и ничего больше не произойдет, — вздохнул Назаров. — Мне бы одно пожарное происшествие — так нет его, а вот милиции везет…

— Э-э, «везет»! — сокрушенно покачал головой Муратов. — Ты мне лучше расскажи про вчерашнюю лекцию. В чем ее суть?

— Любопытная гипотеза была выдвинута этим доктором наук, — сказал Орест Михайлович. — Он утверждает, что…

Резкий телефонный звонок заглушил голос «Райпожара».

— Муратов слушает. Что?! Ах, черт! Передай дружинникам мой приказ: разыскать! Срочно! Да, пусть попросят ее прийти сюда… Вот тебе еще новость, — укладывая телефонную трубку на место, сказал майор. — Тетушка Шура исчезла.

— А зачем ей исчезать? — удивился Назаров. — Разве она натворила что-нибудь?

— Не знаю, не знаю… — задумчиво проговорил Муратов. — Но именно в тот момент, когда она мне понадобилась — Шура исчезла со своего рабочего места. То, что она бросила работу среди дня — это само по себе ЧП.

— Точно, за последние двадцать лет тётушка Шура во время работы ни разу не отлучалась от своего газированного агрегата, — подтвердил Орест Михайлович.

Снова вонзился в уши телефонный звонок.

— Почему ты не сделаешь его музыкальнее? — поморщился Орест Михайлович. — У меня есть замечательный мастер по теле…

Он не закончил фразы, увидев, как, едва приложив трубку к уху, застонал Муратов:

— Черт подери! Ну и денек! Опять таинственное происшествие! На этот раз в зверинце! Только этого нам еще не хватало!

ПРОИСШЕСТВИЕ ТРЕТЬЕ. ГАИ КОНЕНКОВ — ПЕРВЫЙ, НО НЕ ПОСЛЕДНИЙ ТУНИК ГОРОДА НОВО-ДАРЬИНСКА

Туник (разг.) — сокращенно от слова «тунеядец», т. е. бездельник, живущий за чужой счет. Не путать с туника (см.).

Туника (лат.) — у древних римлян — одежда из льна или шерсти, род рубахи. (Из словаря.).

Материальная база двадцатилетнего оболтуса Гаи была довольна крепка: родители его давно жили врозь, и это обстоятельство давало их великовозрастному сынку массу преимуществ — мать и отчим старались в своих заботах о нем во что бы то ни стало перещеголять отца и мачеху.

Кроме того, за городом жила бабушка, которая души не чаяла в единственном внуке. А так как бабушка имела приусадебный участок, на котором бойко росли различные овощи и даже фрукты, то их реализация обеспечивала Гаи деньгами на карманные расходы.

Чтоб официально не прослыть тунеядцем, Гаи был оформлен домработницей в семье отчима: работой его там не утруждали, ибо мать искренне была убеждена, что Гаи готовится к поступлению в Московский институт международных отношений.

Первейшей заповедью Гаи было ничегонеделанье.

— Только полная свобода от обязательств перед обществом, — говорил он тем, кто соглашался его слушать, — гарантирует свежесть жизненных ощущений. Я делаю все, что хочу, когда хочу и где хочу. Перевешивание табеля или стремление к зарабатыванию денег посредством трудового процесса мешает оставаться наедине с самим собою, заглядывать в собственную душу, любоваться ее невидимыми со стороны красотами.

— Ну, а может, тебе сейчас захочется хулиганить? — спрашивали Гаи собеседники. — Тогда как? Будешь хулиганить?

— В том-то и заключается дилемма, — туманно отвечал туник, — что приходится из-за всяких там рубрик и параграфов смирять естественные порывы души и чувств. Это обедняет. Я не всегда могу из-за этого самораскрыться, и вы лишены возможности видеть меня во всей красоте натуры.

Собственно, как происходит «самораскрытие», Гаи не знал. Но сама мысль о наличии невскрытых подспудных слоев души приятно щекотала, наполняя Гаи сознанием своей значимости.

В этот злополучный день ничто не предвещало тунику, что именно сегодня произойдет его публичное самораскрытие.

Часиков в двенадцать Гаи выбрался из дому и, включив переброшенный через плечо транзистор на полную мощность, прогулялся по парку, пугая малолетних и заставляя вздрагивать пенсионеров, спасающихся в тени деревьев от жары.