Странные игры - [12]

— Ну, — Абла бросила рассеянный взгляд на Софью, которая попросту отморозилась, делая вид, что сейчас рядом с ней не разговаривают два человека, — А что там за программа?

— Ну, клоуны, жонглеры, фокусники, воздушные звери, дикие акробаты… В смысле, наоборот.

— Думаю… Стоит попробовать.

Алистер галантно подал руку, и девушка охотно приняла ее. Лишь на выходе она чуть задержалась, чтобы накинуть на голову неизменный красный капюшончик "под цвет глаз". Абла не любит солнце, солнце не любит Аблу…

Брайс сбавил ход, дальше уже просто идя быстрым шагом и следя, чтобы девушка успевала за ним. Чувство радости переполняло парня, и ему приходилось сдерживаться, чтобы не идти с глупой счастливой улыбкой на лице. Только оказавшись на улице, он перестал гнать и просто пошел рядом с девушкой до остановки. Руку ее он был готов отпустить, только если она сама станет ее выдергивать.

— Смотри, моторикша, как по заказу, давай поспешим, — показав рукой в ту сторону, он ускорился и снова увлек девушку за собой.

Она прибавила шагу, а затем они загрузились на широкое заднее сидение небольшой моторикши, которой управлял смуглокожий островитянин в саккате. Точнее, сейчас он не управлял. Повернувшись в сторону Алистера и Аблы, он с ужасным акцентом произнёс.

— Кудама едем?

— В город. К цирку, — ответил юноша, надеясь, что водитель его поймет.

Моторчик затарахтел, и рикша двинулась с места, несильно подпрыгивая на ухабах. Абла молчала, не решаясь начать разговор. Ну что ж… "Будь решительнее, Алистер", — напомнил себе юноша, после чего повернулся к Абле, обнял ее и привлек к себе, с нежностью заглядывая в глаза. И, пока она не успела опомниться и отстраниться, поцеловал. И плевать, если за поцелуем последует пощечина.

Однако пощечины не последовало. Мягко, неуверенно, но Абла ответила. И лишь когда поцелуй прервался, аккуратно отстранилась.

— Не надо…

— Почему? — серьезно спросил Алистер.

— Ты сейчас действуешь так, будто бы уже всё решено, — сказала она, а затем покачала головой, — А ведь не решено ничего.

— Я понимаю, — вздохнул он. — Еще ничего не решено…

Потом повернулся к Абле и серьезно поглядел на нее.

— Прости, я, наверное, тороплюсь… очень сильно тороплюсь… знаешь, давай начнем всё сначала. Я — Алистер, — он улыбнулся и протянул ладонь.

— М-м-м… Абла, — она протянула руку в ответ, — Ведьмин мох.

— Практическая магия древних культов, — юноша быстро поцеловал ей запястье, — Приятно познакомиться, Абла. Я из Лондона, а ты?

— Из Багдада, — ответила она, — Послушай, это, пожалуй, немного глупо!

— Ну почему же сразу глупо, — Алистер протянул руку и немножко поправил ее капюшон, — Разве знакомиться глупо? Ладно, делать вид, что мы были незнакомы, и правда глупо… Но мы ведь мало знаем друг о друге. А хочется узнать больше. Например… ты часто бываешь в цирке? А что еще, кроме цирка, ты любишь?

— Нет, нечасто. Мне туда сложновато было попасть.

— Из-за чувствительности к солнцу? — не понял колдун.

— И из-за этого тоже, — кивнула она, — Но главным образом, потому что нас в цирк водили редко.

Девушка выдержала небольшую паузу.

— Я сирота. Сейчас я не люблю об этом вспоминать и, вообще, меня не нужно жалеть. Я знаю, что весь мой облик вызывает жалость, и эта часть истории — тоже, но я сильнее, чем выгляжу. В том числе и морально. Я научилась многому тому, чем в приличном обществе не принято гордиться: выпрашивать милостыню, воровать, обманывать, прятаться от старших и прятать от старших собранные деньги. Я всегда знала, что отличаюсь от других.

Она внимательно посмотрела на Алистера.

— Противоположности притягиваются, — он улыбнулся, — Я баловень судьбы, сын английского лорда. Никогда ни в чем не нуждался и получал всё, что хотел… Вот только настоящих друзей ни за какие деньги не купишь. Их у меня никогда не было. А вообще, знаешь… Только в школе Нарьяны я по-настоящему понял, чего мне не хватало в жизни. Я теперь живу. Живу полноценной жизнью, а не существую изо дня в день.

Абла кивала. Она понимала, о чём говорит юноша.

— Я всегда понимала, что я — не такая, как другие. Я была слабей тех, с кем общалась, с кем приходилось мне сталкиваться каждый день. Слабее физически. Но я всегда чувствовала, что на самом деле это они слабей меня. Я всегда была хитрей и изворотливей, чем другие. Я всегда быстрей, чем они, разгадывала головоломки, и жизнь казалась мне до боли скучной и однообразной. В каком-то смысле, это был оксюморон: я хотела жить, потому и выживала, но я при этом не хотела жить.

Она посмотрела в сторону, где на лугу паслись лениво передвигающиеся коровы.

— Каждый день, ложась спать, я просто недоумевала. "И это всё?", думала я, "Это вся моя жизнь?". Я надеялась, что это только на том уровне так. Потому я училась. Знаешь…

Она улыбнулась.

— Хоть у меня столько пятёрок, на самом деле я многого не знала. Я списывала, готовила шпаргалки, воровала ответы. Но я не была глупой. Я действительно ездила на конкурсы и действительно побеждала там.

Девушка посмотрела в глаза Алистеру.

— Знал бы ты, как я радовалась, когда получила письмо…

— А я сюда, попросту говоря, сбежал из подземного бункера. Ну, то есть, в школу. Когда весной по всему миру прокатилась волна сигма-терроризма, отец был напуган, мы оставили наш особняк и спрятались в бункере, заготовленном на случай глобальных катаклизмов. Ведь Лондон — один из тех городов, которые могла накрыть очередная волна. Мне совсем не улыбалось провести остаток дней под землей, но отец был настроен решительно. А потом я прочитал про школу Нарьяны и ненавязчиво подал ему идею отправить меня сюда. Вообще я думал, что попаду на платной основе, но вдруг пришло письмо… Нарьяне понравился мой проект. Конечно, мою радость не сравнить с твоей. По-моему, каждый из студентов просто сбежал от прошлой жизни. И это здорово, что мы можем начать всё заново. А кроме того, наши проекты — каждый сам по себе уникален, а все вместе могут обеспечить в будущем надежное средство противостояния таким вот терактам. Так что, я, как бы, смотрю вперед и рассчитываю в случае беды помочь лондонцам. Да и жителям любого другого города, подвергшегося беде. Знаешь, в жизни должна быть цель. Но она не должна мешать наслаждаться жизнью.