Странники терпенья - [2]
Андрей открыл глаза, поморщился. Звуки исчезли мгновенно, вместе с изображением, оставив какой-то неясный, раздражающий сознание осадок. Кроме этого, мешала изжога, не проходившая уже третий день. Андрей решительно мотнул головой, как бы отбрасывая от себя всё неприятное, потянулся, взглянул на часы – и тут же, сообразив, что проспал, рывком вскочил с кровати. Сунул ноги в мягкие замшевые тапки и поспешил в ванную.
Из зеркала на него глянуло слегка заспанное, небритое, но при этом (что он с удовлетворением отметил!), безусловно, не лишенное шарма лицо сорокатрёхлетнего мужчины (ну, положим, выглядит он максимум на тридцать пять, больше не дашь!). Длинные светлые волосы в сочетании с пронзительно голубыми глазами и тонким носом создавали ощущение возвышенной одухотворённости, а хорошо очерченный подбородок с ямочкой делал его лицо особенно выразительным. Такое лицо могло принадлежать либо художнику, либо музыканту.
На худой конец фотографу!
Андрей несколько секунд внимательно всматривался в своё отражение, потом внезапно рванулся обратно в спальню, где на столике лежал его любимый NICON, с которым он никогда не расставался.
Схватив аппарат, он вернулся в ванную и, задержавшись только на мгновение, быстро сделал несколько снимков. Потом укрупнил, чуть сдвинулся влево и щёлкнул ещё пару-тройку раз.
Чёрт его знает, этот утренний автопортрет может и пригодится…
Спутанные волосы, лёгкая небритость, утренний естественный свет, контражур, что-то в этом есть… Может, это как раз то, чего ему не хватает для выставки. Хотя он уже давно отобрал два десятка работ для этого венецианского биеннале, но всё тянул с отправкой, саднило ощущение, что изюминки в новой серии «Блики» так и нет.
Ладно, сейчас некогда, потом разберёмся.
Он отложил аппарат и полез под душ. Ещё через десять минут он уже стоял в джинсах, застёгивал свежую, кремового цвета, в продольную полоску сорочку. Рубашки Андрей всегда покупал на размер-два больше, чем нужно, и никогда их не заправлял. Ему нравилось, что они свободны в талии. С одной стороны, подчёркивается фигура, с другой – возникает определённый художественный облик. С фотоаппаратом в руках он вышел в залитый светом коридор, заспешил к лестнице.
Всё вокруг радовало глаз, улучшало настроение. По обеим сторонам на стенах висели работы его любимых мастеров – Энди Уорхола, Хельмута Ньютона, Беттины Реймс и других. На почётном месте, сразу за дверью, ведущей в студию, перед лестницей, красовалась «Нагая с листьями» Хидеки Фуджии. Андрей забежал в комнату, взял кейс, сунул туда аппарат, затем подошёл к большому, в полстены, окну, посмотрел вниз, во двор. Чарли уже проснулся, носился вокруг бассейна, с разбега бросался на траву, катался по ней, устраивал себе воздушные ванны. Погода в эти дни стояла отменная, для московского мая просто редкостная, жара почти июльская, даже купальный сезон открылся на две недели раньше времени. Global warming, глобальное потепление, – ничего не поделаешь.
Андрей понаблюдал за радостным Чарли, усмехнулся, с удовольствием окинул быстрым взглядом свои владения. Уже пятый год он живёт здесь, и всё не может привыкнуть, как ему посчастливилось с этим домом. Надо же, чтобы в центре Москвы жить как на даче.
Совершенно уникальное место!
Когда первый раз о нём услышал, даже не поверил. Специально поехал, чтобы убедиться, что не соврали. И убедился. Прямо у метро «Сокол» действительно расположился так называемый Посёлок художников, целый район двух-и трёхэтажных деревянных домов, то ли дачи, то ли особняки, называй как хочешь. Тишь, благодать, приятные лица вокруг. Райское место, короче говоря, лучше не бывает. Он как увидел, так сразу и решил, что жить хочет только здесь. Но, правда, пришлось почти три года ждать, никто из посёлка выезжать не собирался, дураков нету. А участки все давным-давно разобраны, их небось ещё при Сталине распределили. Но потом неожиданно свезло – вдова художника Ермолаева решила продать свой дом на улице Врубеля. К детям решила уехать, в Германию, на ПМЖ. Тут Андрей своего не упустил, всё мгновенно сделал, благо деньги на эту покупку давно уже были отложены, после продажи материнской квартиры ещё остались. Правда, отложенных на всё не хватило, доложил изрядно. К тому же ещё и свою двушку пришлось продать, куда деваться.
Ремонт-то был ого-го какой!
Даже не ремонт, а целое строительство. Дом ведь он перестроил основательно. Плюс гараж, плюс бассейн. Но зато всё теперь сделано по первому классу, всё очень стильно, на его вкус. А вкус у него отменный, что уж там скромничать. Одни только придуманные им колонны чего стоят! Тонкие, диаметром всего в двенадцать сантиметров, они не просто поддерживали крышу портала, но и придавали определённую ажурность и оригинальность всему строению. Причём на первый взгляд складывалось впечатление, что колонны лёгкие, хрупкие, было непонятно, как они выдерживают такой вес. А на самом деле это были литые железные трубы, просто выкрашенные белой краской столь искусно, что казались деревянными.
Ну и всякие другие хитрости. В общем, потрудился, потратился, но зато выстроил чудный современный светлый дом, своё
Владимир Алеников – один из лучших режиссеров отечественного кино, писатель, киносценарист и продюсер. Постановщик знаменитых фильмов «Приключения Петрова и Васечкина», «Биндюжник и Король», «Улыбка Бога, или Чисто одесская история», «Война Принцессы» и многих других. В течение нескольких лет он был профессором кинорежиссуры Лос-Анджелесского университета. Сейчас руководит режиссерскими мастерскими на Высших курсах кино и телевидения ВГИК и на Высших курсах сценаристов и режиссеров, а также ведет спецкурсы в киношколе «Артерия кино» и в Киноакадемии Никиты Михалкова.
Предлагаем вашему вниманию книгу Владимира Аленикова «Каникулы Петрова и Васечкина».Ну кто же не знает этих двух закадычных друзей! Предлагаем вашему вниманию, дорогие читатели, лучшие рассказы об этих удивительных приключениях! Некоторые истории вам уже известны по знаменитым фильмам, но большинство из них явятся для вас замечательным сюрпризом!
Книгу составили веселые истории о двух мальчишках Петрове и Васечкине. И где бы ни оказывались неразлучные друзья: в школе, в кино, в походе – с ними обязательно произойдет что-нибудь совершенно невероятное.
Владимир Алеников — известный кинорежиссёр, автор знаменитых «Приключений Петрова и Васечкина», писатель, профессор кинорежиссуры Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.Новая книга Владимира Аленикова позволит вам заглянуть в странные тайны ваших родных, друзей, соседей. Это те же Петровы и Васечкины, которые выросли и превратились в монстров.
Новая повесть Владимира Аленикова – долгожданное продолжение истории про неутомимых искателей приключений Петрова и Васечкина!Эти ребята никогда не скучают. На этот раз они отправляются в Антарктиду и сталкиваются с новой неизвестной цивилизацией гигантских муравьёв!
Пронзительный роман о войне от культового российского режиссера!История подруг Нади и Веры начинается в трагическом 1941 году. Им предстоит пережить немало необычных напряжённых коллизий — гибель и исчезновение близких людей, любовь немецкого коменданта, рождение и похищение ребёнка, рискованное бегство, подмену подлинного имени, измену, предательство. Однако при всём глубоком драматизме роман оставляет ощущение светлой надежды, утверждает главные человеческие ценности — подлинную дружбу, самопожертвование и любовь.
Игорь Дуэль — известный писатель и бывалый моряк. Прошел три океана, работал матросом, первым помощником капитана. И за те же годы — выпустил шестнадцать книг, работал в «Новом мире»… Конечно, вспоминается замечательный прозаик-мореход Виктор Конецкий с его корабельными байками. Но у Игоря Дуэля свой опыт и свой фарватер в литературе. Герой романа «Тельняшка математика» — талантливый ученый Юрий Булавин — стремится «жить не по лжи». Но реальность постоянно старается заставить его изменить этому принципу. Во время работы Юрия в научном институте его идею присваивает высокопоставленный делец от науки.
Ну вот, одна в большом городе… За что боролись? Страшно, одиноко, но почему-то и весело одновременно. Только в таком состоянии может прийти бредовая мысль об открытии ресторана. Нет ни денег, ни опыта, ни связей, зато много веселых друзей, перекочевавших из прошлой жизни. Так неоднозначно и идем к неожиданно придуманной цели. Да, и еще срочно нужен кто-то рядом — для симметрии, гармонии и простых человеческих радостей. Да не абы кто, а тот самый — единственный и навсегда! Круто бы еще стать известным журналистом, например.
Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света. Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса — который безусловен в прозе Юрия Мамлеева — ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия. В 3-й том Собрания сочинений включены романы «Крылья ужаса», «Мир и хохот», а также циклы рассказов.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.