Странники - [24]

"Айрон Коэн..." - неуверенно сказал внутри своих мыслей Избранный, и тотчас бескрайнее поле кластеров пришло в движение - одновременно вращаясь, переворачиваясь и выворачиваясь наизнанку. Головокружительное перемещение внутри хранилища информации завершилось сравнительно статичным состоянием - перед Валентаем была вся жизнь Айрона. Короткая история человека по имени Коэн заканчивалась ослепительной вспышкой, а далее в кластерах содержалось уже нечто иное - то был не человек, а звезда. Плотное наполнение характеристик имело уже иную природу жизни. Да, он был жив, но уже не был человеком. Яркое сияние новой влюблённости, горячие протуберанцы чувства и тонкие энергетические нити, связывающие его с новым племенем - огненными ифритами, семенами звёзд. Сын Айрона, рождённый им во сне, слал нежное приветствие своему отцу. Огненные нити их чувств переплетались, рождая новую ткань бытия, иначе связывая вселенские меридианы, пронизывая их иным содержанием.

С невольным почтением оторвался Уилл от созерцания этой новой жизни Коэна и с удивлением увидел, что начало линии товарища уходит далеко за горизонт обозримой жизни. Что может быть за чертой рождения?!

По желанию Избранного краткая лента Коэна отмоталась к началу, от неё отделилась лента иного цвета, в которой Валентай с изумлением узнал жизнь Маргарет. А далее увидел, как эти две реки то расходились, то вновь переплетались. Что-то было до рождения обоих! Что-то связывало их!

Вне себя от потрясения, он велел дать расшифровку информации. И тут его глазам предстало зримое, объёмное изображение. Оно двигалось рывками, предоставляя для обозрения фрагменты - и это была жизнь Коэна до того, как он родился!

Иссушенное голодом лицо старика, безучастно глядящего сквозь металлическую сетку. На голове плоская шапочка, на ветхой полосатой робе жёлтый знак - jude. Освенцим! - мгновенно подсказала Валентаю память. Да, он видел обесцвеченные чёрно-белые фотографии в материалах по Нюрнбергскому процессу, когда готовил в школе реферат по истории. Да, он помнит эту ставшую классической фотографию! Эти застывшие в тоске глаза! Но память додонской библиотеки была иной - здесь Коэн жил. Он был там, в конце своей жизни, под безразличными дулами автоматов, на пороге ухода. Он уносил с собой память о своих умерших детях, расстрелянной жене Софии. Вглядевшись в хранилище памяти о ней, Валентай увидел тонкий ручеёк, ведущий к нити Маргарет. Маргарет была его женой! Погибшей при арестах Софией!

Потрясённый Валентай отматывает дальше в прошлое нить жизни Коэна, потому что она не обрывается - было что-то там ранее! Тонкая нить снова расширяется и превращается в неровную ленту. И вот по желанию его встает перед глазами ясная картина - он словно сам участник событий, словно стоит посреди той пыльной улицы, где меж древних стен несутся на него конные воины в белых балахонах с красным крестом поверх лат - крестоносцы. Впереди отряда рыцарь. Он отдает распоряжения, взмахивая мечом, и отряд рассеивается среди домов. Воины вышибают двери, врываются в дома, начинается крик, плач и хохот. Предводитель спешивается и ногой в обуви со стальной оплёткой по носу легко вышибает дверь.

В доме относительный порядок - кажется, сюда ещё не заглянули грабители. Выставлены перед входной дверью сокровища хозяина - сумка с золотыми монетами, дорогая посуда, драгоценные ткани и много чего другого. Но добыча не привлекает рыцаря, он с усмешкой обходит гору добра, наивно выставленного на вид в надежде, что грабитель увлечётся им.

Внимание крестоносца привлекает группа в глубине комнаты. Взгляд его, а следом взгляд и Валентая, падает на детские тела, неподвижно лежащие на коврах. Спокойные, отрешённые лица, и только бледность и следы крови говорят о том, что они не спят, а мертвы. Потрясённый Валентай видит, как крестоносец перешагивает через тела детей, как через поленья, и подходит к мужчине и женщине. Она стоит спокойно впереди своего мужа, как будто загораживает его. Распущенные волосы змеятся чёрными потоками поверх одежды. Глаза неподвижны. Она как будто ждёт.

- Elle mienne! - говорит рыцарь, скидывая шлем, и протягивает руку к женщине.

В следующий миг глаза её закатываются, и кровь стекает по одежде. Тело безвольно падает, и хозяин дома остается один на один с незваным гостем. Глаза глядят в упор, в руке - окровавленный кинжал.

- Ло, - кратко ответил мужчина, в котором Валентай с ужасом узнал Айрона. А в следующий миг бешеный удар саблей разрубил его наискось - от плеча до бедра, и молодой иудей упал на тело своей жены. Кровь алой лужей растеклась по коврам, смешалась с кровью женщины и потекла под детские тела.

- Des lignes, le diable! - энергично выругался рыцарь, - Le porc judaОque!

За миг до того, как оборвалось видение, Валентай успел взглянуть в его лицо, попавшее в свет - черноглазый, смуглый, как сарацин, бородка клинышком.

- Рушер! - восклицает Уилл.

То-то смутно показалось ему, что лицо мужчины, убившего свою жену, чтобы она не досталась насильнику, ему знакомо. Да, эти тонкие черты принадлежали Коэну - таким он был в те далёкие времена средневековых изуверств. Тогда жена его... да, нити подтвердили - их судьбы в этом воплощении переплелись. Это была Маргарет.