Странник. Зима Мира - [140]

— Частично это результат чрезвычайно быстрого прогресса, — объявил Хейм. — Новые изобретения появились до того, как экономика приспособилась к ним. Не будет много машин, пока не будут созданы фабрики, обеспечивающие массовый выпуск продукции, и следует подождать развития знаний по механике, чтобы усовершенствовать фабрики до почти полной автоматизации, чтобы лишь несколько из этих гениев могли работать, стоя за сборочной линией весь день. Тем временем этот народ без особой торопливости развивает свой стандарт жизни. У них уже достаточно пищи, одежды, других необходимых вещей, так же как и множество свободного времени… так зачем напрягаться и идти дальше?

Горам на мгновение замолк, затем пробурчал последнее возражение:

— Но они создают ракеты!

— О да… но существует отличие между эксплуатацией и исследованиями. Социальная система, существующая здесь, уникальна, и сама не ведет к империализму. Империи не нужно бояться Семнадцатой Станции.

— Я уже говорил вам раньше, что меня не беспокоит военная мощь, — огрызнулся Горам.

Хейм замолк, потому что вдруг почувствовал леденящий страх, что этот маршал мог, либо имея на то свои соображения, либо будучи спровоцированным, решить уничтожить эту колонию. С растущим отчаянием он глядел на этих людей: счастливых детей, игравших под открытым небом, спокойных, урбанизированных и сильных своей непобедимой силой интеллекта. Это воистину был гомо сапиенс, человек разумный, — человек, который добывал огонь из чрева вулканов в давно минувшие столетия ледяной эпохи, когда он начал долгое путешествие во тьме. И с тех пор он далеко ушел, но оказался в тупике. И только здесь, в этом одном ничем не примечательном мире из бесчисленных миллионов, заполонивших звезды, только здесь былой поиск был продолжен, по пути надежды, которым когда-то шел человек.

Психолог произнес с отчаянием, явственно слышимом в его голосе:

— Горам… Маршал Горам… конечно же, вы понимаете, что этот эксперимент не представляет угрозы. Даже более того, это самое лучшее, что когда-либо случалось во всей истории человечества. Одно только отсутствие войн доказывает это. Я могу продолжить список этих доказательств. Местная социальная система чудесным образом соединила прогресс и стабильность. Только дайте Основанию шанс узнать от этих людей… или даже, если они и в самом деле разработают межзвездный привод, дайте им возможность самим научить нас. Это самая рассудительная раса во вселенной, и они будут на стороне цивилизации, и, со временем изучив ее, они смогут сохранить ее лучше, чем мы сами.

— Позволить этому сборищу варваров захватить святой трон? — пробормотал Горам.

Хейм закрыл рот, и его изможденное лицо сжалось от внезапной решимости. Он оглядывал этот животрепещущий город, и огромная нежность и жалость охватила его… «Бедные вы гении, бедные беспомощные немудрые супермены…» И он пришел к неумолимому решению.

Слишком много было поставлено на карту, чтобы его личная судьба имела какое-нибудь значение. Разумеется, этому безрассудному всеуничтожающему атависту нельзя позволить заблокировать ход истории. Он попытается, он сделает все от него зависящее, чтобы переубедить Горама, потому что иначе Станция подвергнется фантастическому риску, невзирая на всю ее подготовку и принципы… включая элементарное чувство самосохранения.

Но если ему это не удастся, если Горам останется таким же упрямым, тогда ему придется воспользоваться теми же самыми примитивными методами, что и этот полководец. Гораму придется умереть.

4

На западе появились облака вместе с заходящим солнцем, грозой в небесах и холодным мокрым ветром, дующим с моря. Горам и Хейм покончили с простой, но удовлетворительной пищей в маленьком ресторане, и психолог сказал:

— Нам лучше поискать место, где бы остаться на ночь.

— Вы будете в этом городе завтра?

— Не знаю, — коротко ответил Горам. Он был молчалив и раздражен во время всего этого путешествия по метрополии. — Мне нужно поразмыслить надо всем тем, что я увидел сегодня. Тут достаточно фактов для принятия решения, хотя я, возможно, захочу посмотреть и другие части планеты.

— Я оплачу счет, — предложил Хейм. Он изо всех сил пытался, чтобы голос и лицо не выдали его. — Я спрошу у официанта насчет какой-нибудь таверны.

Хейм пошел за этим человеком на кухню.

— Пожалуйста, — начал он на международном языке, — я хочу заплатить по счету.

— Очень хорошо, — ответил туземец, высокий молодой парень со слабыми, утомленными глазами школяра, вероятно, студент, зарабатывающий здесь возможность учиться. Хейм небрежно взял несколько монеток.

— И… есть тут где-нибудь место, где можно было бы переночевать?

— Прямо вниз по улице. Чужестранец, я не ошибся?

— Да. Из Караллы по делам. О… и еще одно. — Понадобились невероятные усилия, чтобы выдержать этот неподвижный взгляд. Хейм, понимая собственную неуклюжесть, пробормотал просьбу:

— Я… э-э… я потерял свой нож, а мне он нужен, чтобы сделать завтра несколько искусных образцов для дисплея. А сейчас все магазины уже закрыты. Интересно, может, у вас найдется один лишний, и я бы купил его.

— Ну… — Туземец замолк на несколько секунд. На мгновение Хейму подумалось, что туземец собирается задать вопрос, и он напрягся, словно на него что-то физически воздействовало. Но в мире, где преступление было совершенно неизвестно, вне пределов обычной политической жизни, даже такая грубая выдумка сойдет. — Да, думаю, у нас найдется, — ответил официант. — Вот там я найду для вас один.