Странница - [5]
Позднее, пока дядя Док занимался электропроводкой, мы с Коди снова вернулись на берег и отправились по пляжу к маяку и к птичьему заповеднику. Коди нашел копошащегося птенца и ласково обратился к нему:
— Ах ты малыш, пушистик, — что меня удивило, потому что обычно он занят только накачиванием мускулов и от него никак не ожидаешь нежностей к мелким птицам. Уходя, он даже попрощался: — Пока-пока, птички.
Вот уж действительно чудной парень. То дерзит, то вдруг нежничает с птицами.
Мы вот-вот тронемся в путь, все стали более спокойными. Я надеваю те вещи, что посуше и лежат поближе. Засыпаю прежде, чем коснусь подушки, а просыпаюсь от звуков голосов в кубрике. Я готова выйти в море, хочу управлять парусами, хочу туда, где неважно, ночь или день, где все связано воедино временем. Хочу ловить рыбу, питаться дарами моря. Надеюсь, что по пути к Бомпи я стану настоящей морячкой, странницей!
8. Болван и сирота
Вчера вечером прошелся с Софи и Брайаном по острову, лишь бы улизнуть от отца. Брайан меня злит. Сначала засыпал меня вопросами вроде: «Правильно ли я оделся? Не взять ли куртку?» Потом начал учить нас, как привязывать шлюпку и прочей ерунде. Еще немного, и он станет учить меня, как дышать.
Брайан и Софи достает. Она сказала, что ее маме не понравится, если я назову при ней девочек местной фауной, а Брайан остановился и сказал, что мамы все равно здесь нет, такой болван. Потом и того хуже:
— А кстати, о какой маме ты говоришь?
Софи не дрогнула. Она подняла камень и запустила его в море.
— Посмотри-ка! Сможешь забросить так далеко?
Я так и не понял, то ли она не слышала слов Брайана, то ли пропустила их мимо ушей.
Я велел ему заткнуться, а он ответил, что заткнется, только когда захочет. Ну и болван.
Сегодня мы с Софи удрали от Брайана на остров. С Софи гораздо проще, чем с остальными членами команды. Она глубоко вдыхает ветер, радуется солнцу и волнам. И не пристает с пустяками.
Правда, я и сам чуть не влип. Мы нашли маленького птенца, ковылявшего по берегу в одиночку, и я ляпнул:
— Э, да он сирота!
— Нет! — возразила Софи, подняла его и посадила обратно в гнездо, которое мы отыскали.
Наверное, мне не надо было говорить про сироту.
А еще Софи сегодня поднималась в веревочной беседке на мачту. Дядя Док все разглядывал фонарь на вершине мачты, думал, как нам его заменить.
— Хочешь, я туда заберусь, — предложила Софи.
— Может, это сделает Брайан? Брайан, поднимешься наверх в подвесной беседке и заменишь лампу, хорошо?
— Только не это! Мачта такая высоченная. — Брайан даже позеленел.
— Коди, а ты что же?
— Вряд ли. — Нечего было и думать, я не очень люблю высоту.
— Послушайте, я самая легкая и маленькая. Есть смысл поднять именно меня. И я хочу подняться!
— Я просто не хотел, чтобы ты ударилась, — пояснил дядя Док.
Значит, если я или Брайан ударимся, то ему все равно. Хорошенькое дельце!
— Эй, вы что, все путешествие будете так со мной обращаться? Не дадите вообще ничем заниматься? — нажала Софи.
Дядя Док неохотно уступил, и вы бы видели Софи! Она смеялась, кричала «Ура-а-а!». В одну минуту поднялась наверх, заменила лампу и попросила:
— Дайте мне здесь покачаться, ладно? Здесь так чудесно!
— Только бы Софи не пострадала, — бормотал дядя Док.
Вечером мы все должны были объявить, чему собираемся обучать друг друга во время путешествия. Это одна из великих идей дяди Стю. Дядя Док объяснит нам, как читать карту, Брайан будет талдычить про парусную оснастку, дядя Стю научит правильно пользоваться секстаном, отец обучит радиокоду, а я — жонглированию. Некоторых разозлило, что я придумал учить их такому дурацкому занятию. Но мне все равно. Жонглировать так весело.
Когда Софи сказала, чем она хочет нас занять, тут уж я подумал, что она чудит. Говорит, что будет пересказывать нам истории Бомпи.
— Откуда ты узнала рассказы Бомпи? — удивился Брайан.
— Он сам мне их рассказывал.
Никто не проронил ни слова.
Позже Брайан мне сказал:
— Что, черт возьми, она несет? Она ведь никогда не видела Бомпи!
— Оставь ее в покое, — отрезал я.
9. Отсечение головы
Мы рано покинули остров Блок, потому что рассчитывали пройти под парусами шестнадцатичасовой отрезок пути. Во время отплытия из Мартас-Винъярда все поднялись на палубу.
— Эй, на яхте, отчаливаем! — крикнул Коди навстречу ветру.
Коди любит досаждать отцу, мешая морскую терминологию со всем, что взбредет ему в голову, и частенько употребляет слова ни к селу ни к городу, а то и мешает их в кучу:
— Раз-два, взяли, по бим-бом-брамселям, отдать концы!
Дядя Мо только зубами скрипит, когда такое слышит. Брайана и дядю Стю Коди тоже не забавляет, один дядя Док не обращает на него внимания, а меня эта абракадабра смешит.
— Трави мачту, задраить гик! — кричит Коди.
— Прекрати, — злится Брайан. — Ты должен выучить правильные выражения, ведь от этого зависит наша жизнь! Иначе ты не сможешь с нами объясняться, либо никто не станет тебя слушать, потому что ты несешь чушь.
— Ой, Брайан, расслабься, отпусти паруса, — отмахнулся Коди.
Течение и ветер благоприятствовали нам весь день, и рыба тоже не подвела. Мы поймали семь луфарей, правда, два сорвались с крючка. Я оглушила (оглушила!), отрезала голову (отрезала голову!) и выпотрошила (выпотрошила!) двух первых рыб, подбадриваемая стоявшими рядом дядей Стю и Брайаном. Наверное, они думали, что я струшу или превращу все в месиво.
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания).Тринадцатилетняя Зинни Тейлор живёт с тремя братьями и тремя сёстрами на ферме в Кентукки. Когда Зинни обнаруживает позади дома заросшую загадочную тропу, то решает во что бы то ни стало расчистить её и выяснить, куда же она ведёт. Наконец-то Зинни нашла что-то принадлежащее только ей! Зинни Тейлор день и ночь проводит за расчисткой тропы, подальше от семьи, подальше от хаоса звуков их большого дома, там, где можно услышать свои собственные мысли.
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания).Учитель английского дал на каникулы ужасно скучные задания: ежедневно вести дневник и читать «Одиссею»! Поэтому тринадцатилетняя Мэри Лу и подумать не могла, что этим летом произойдёт хоть что-то интересное… Но приехавший из другого штата кузен перевернул и так всегда ходящий ходуном дом семьи Финни с ног на голову!«Хаос – это нормально» – летний дневник Мэри Лу Финни.
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания). Тринадцатилетняя Саламанка, или просто Сэл, переезжает вместе с папой в другой штат. И тут всё не так: нет заводи для купания, клёнов и лугов. Тоска, да и только. Но знакомство с Фиби Уинтерботтом, девочкой с очень богатым воображением, заставляет Саламанку передумать! У Фиби пропала мама, будто бы внезапно появился собственный… псих и вообще всё идёт наперекосяк! Сэл готова помочь новой подружке в поисках мамы, ведь она точно знает, как это горько: привыкать к тому, что мама уже никогда не вернётся.
«Это не близнецы, а сплошная головная боль», – обычно говорили про нас взрослые. Большинство из них были вспыльчивы, нетерпеливы и скоры на расправу. Поэтому мы, Даллас и Флорида, решили: доверяем только друг другу и воспользуемся первой же возможностью сбежать на ночном товарном поезде из этого сырого, пропахшего плесенью приюта Бокстон-Крик. И тут как раз нас отправили пожить в Рубиновую Долину, к Сейри и Тиллеру, им около шестидесяти, и они захотели усыновить нас на время. Ладно уж, где наша не пропадала! Но странное дело: эти взрослые вкусно нас накормили, не отругали за разбитое окно, и мы спим в отдельной комнате в тёплых постелях.
Повесть «Голоса океана» была удостоена серебряной медали Джона Ньюбери (США) и вошла в шорт-лист медали Карнеги (Великобритания)! Тринадцатилетняя Софи и её двоюродный брат Коди пересекают Атлантический океан на «Страннике», паруснике, который везёт их в Англию, в гости к дедушке. Ребятам предстоит долгий водный путь через Коннектикут, Новую Шотландию и Ирландию, во время которого им нужно будет учиться договариваться друг с другом ради выживания в разбушевавшейся стихии. И кто бы мог подумать, что на пути в далёкую Англию они раскроют семейный секрет…
Жизнь представляется Цинни Тейлор клубком спагетти. Она мечтает вырваться из своего дома, в котором так много шума и суеты. Однажды Цинни нашла на задворках фермы давно забытую всеми тропу и, камень за камнем, принялась расчищать ее. Эта длинная дорога помогла ей распутать тайну жизни тети Джесси. А пока Цинни гоняется в лесу за призраками, Джейк Бун пускается в погоню за ней...
Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».
Об одном из походов подводной лодки «Северянка» во время Великой Отечественной войны.
В этой, с позволения сказать, книге, рассказанной нам З. Травило, нет ничего особенного. Это не книга, а, скорее всего, бездарная запись баек и случаев, имевших место быть. Безусловно, наглость З. Травило в настойчивом предложении себя на рынок современной работорг…ой, литературы, не может не возмущать цивилизованного читателя, привыкшего к дамским детективам, дающим великолепную пищу для ума. Или писал бы, как все, эротические рассказы, все интереснее. А так ни тебе сюжета, ни слезы, одно самолюбование. Чего только отзывы (наверняка купил) стоят! Впрочем, автор и не скрывает, что задействовал связи и беззастенчивый блат для издания своих пустых россказней.
«…Я развернулся и спустился обратно в каюту. В самом появлении каперов особой угрозы я не видел, но осторожность соблюдать было все же нужно. «Октавиус» отошел от причала, и я уже через несколько минут, когда корабль вышел на рейд, пожалел о своем решении: судно начало сильно валять, и я понял, что морская болезнь – весьма заразная штука, однако деваться было уже некуда, и я принял этот нелегкий жребий. Через полчаса стало совсем невыносимо, и я забрался в гамак, чтобы хоть как-то унять эту беду. Судно бросило якорь, и Ситтон приказал зажечь стояночные огни.
Молодой Годфрей Рэйнер поступает мичманом на английский военный корвет, который отправляется на поиски испанского судна, грабящего купеческие корабли и торгующего невольниками. Погоня за пиратами оборачивается началом долгой одиссеи, в которой абордажные схватки и кораблекрушения сменяются робинзонадой, полной экзотики и опасных приключений.За 30 лет своей литературной деятельности английский писатель Уильям Генри Джайлз Кингстон (1814–1880) создал более сотни романов, действие которых происходит во всех уголках земного шара.
