Странная птица. Мертвые астронавты - [27]

Она устроилась в безопасности в густом, липком кустарнике на краю всего этого – и позволила ветру ласкать ее среди ветвей. Город был так далеко, что она не знала, сможет ли когда-нибудь найти туда дорогу, и это тоже было своего рода утешение.

На изгибе ветки, окруженная колючками, спала в ту ночь Странная Птица, убаюканная шорохом приливов и отливов, соленым запахом моря, своенравным пытливым бризом, куда-то все звавшим ее.

Она спала, не видя сны. То была первая на ее памяти ночь полноценного отдыха – без помех, без паники. Такая обыденность, казалось бы, но при всём том – столь щедрый подарок судьбы.

Ранним утром на берег с моря накатывает туман – всегда с северной стороны, следуя вдоль линии прибоя. И Птица следовала за ним – такая маленькая, что сама себе дивится, что пытается вспомнить, каково это – быть размером с темнокрыла. Ей по нраву чувство легкости – будто раньше ее было слишком много, и теперь она просеяна, очищена от всего лишнего. Лишнее кануло, а то, что осталось – кристально чисто; то, что осталось – самая ее суть.

Она промчалась над останками старых прибрежных садов, где всплески красного или оранжевого напоминали ей о Санджи, яблоках и лабораторных оранжереях. Корявые деревья тут были низкими и истощенными из-за постоянного ветра и эрозии. Густой запах полевых цветов, росших низко и часто, разлился в воздухе, и Птица снизилась, окунув лапки в море щекочущих душистых лепестков.

На выступах черных скал осклизлые неуклюжие звери, покашливая, скатывались вниз, в воду, погружались – и снова всплывали, являя миру темные жесткие усы и большие глаза, полные непонятной грусти. А еще дальше – огромные морские чудовища, чей облик у Птицы не выходило толком уловить, давали о себе знать мрачными протяженными тенями на фоне глубокой синевы воды.

На вторую ночь она очутилась в месте, где морские утесы становились все выше, а земля – пустыннее, как раньше. Она нашла нишу в выветренном камне, воняющую морскими водорослями, и уснула, оставив один глаз открытым, поглядывающим на всех этих обычных и непостижимых хищников снаружи. Куда больше ее волновали люди. Одиночество в пути стало для нее благословением, успокоением мыслей. Всего остального она не боялась. Лишь смерть могла сбить ее с пути – но, если подумать, она уже столько раз умирала, что бояться чего-то столь изведанного совершенно не стоило.

На третий день, утром, она переждала внезапно налетевший шторм, затем вынырнула на солнце, блестевшее на вершинах шепчущих волн, и полетела. Вскорости компас Странной Птицы запульсировал с новой силой. Она поднялась над холмом, подлетела вплотную к краю утеса, где он срывался в почти отвесную стену, а затем выровнялась параллельно росшей на плато короткой траве – и там, впереди, узрела лежащую в руинах лабораторную станцию. С растущей неподалеку яблоней. То была почти полная копия Лаборатории, из которой Птица некогда сбежала.

Неужели это и есть ее место назначения? Что-то внутри нее взбунтовалось. Проделать весь этот путь, вытерпеть столько всего, только чтобы, в некотором смысле, вернуться туда, откуда она начала? Интересно, есть ли там, внутри, еще один искусственный остров? Бойня, сады – все то же самое? Может быть, подруга Санджи еще жива, вопреки всему? Птице в это верилось с трудом. Ни один сенсор ее темной сети не сигнализировал о том, что поблизости есть жизнь.

Она облетела здание по кругу – раз, другой. Огромный след пожара размазал черноту по всей крыше, расплавил антенну и другое тонко чувствующее оборудование. Какой-то удар страшной силы оставил в стене здания пробоину, и из нее торчала баррикада, сложенная из лабораторных столов, стульев и стендов из нержавейки. В проемах баррикады виднелись и кости, облепленные мхом и плющом.

Рядом лежала пустыня – Лаборатория располагалась на самой тонкой зеленой полоске между сушей и водой. Настороже, рискуя попасться кому-нибудь на глаза, Странная Птица не находила следов человеческой жизни. Кто бы ни разрушил Лабораторию, он, верней всего, направился дальше – в воды или вдоль побережья. Возвратится ли? Нигде, насколько знала Странная Птица, нельзя было быть уверенной в том, что угроза не найдет обратный путь.

Нет, не войдет она в это здание, не полетит по узким коридорам. Она не могла, для нее это было уж слишком. Птица вознесла хвалу Вику – благодаря ему она достигла этого места, но могла и покинуть его по желанию. Для чего бы ни предназначался компас, какой бы план ни задумала Санджи – Странная Птица опоздала.

Усталость. Усталость оттого, что она зашла так далеко – вот что ей чувствовалось. Но и без облегчения не обошлось. Теперь она могла закончить путешествие и жить собственной жизнью – так долго, как получится. Теперь она даже не возражала против одиночества, хотя когда-то надеялась найти себе подобных. Она знала, что они не могут ждать ее внутри, ведь если бы они действительно были ее сородичами – восстали бы против такого места и давным-давно сбежали или умерли, пытаясь это сделать.

Тем не менее, пульс компаса все не утихал, хоть она и думала, что он уймется вблизи места назначения. Оставался последний возможный вариант – еле заметная мшистая тропка, идущая от лаборатории к морю. Даже если это – мертвый номер, чего ради Птица заплатила столь великую цену?