Страницы жизни шамординской схимонахини Серафимы - [30]
Из поучений схимонахини Серафимы.
— Что самое трудное было в монастыре?
— Работа там очень тяжелая, порой и на службу не попадешь, оставалось терпеть и смиряться. Послушание выше поста и молитвы. Работать приходилось много, неподготовленным, ленивым было трудно. Некоторые не выдерживали, уходили, даже послушницы…
— А как с сестрами общение?
— По — разному. Всех любить надо, всем служить, а если душа не лежит, все равно, прощения просить, помогать ей, молиться за нее. Глядишь, и оттает сердце. Главное, никого не осуждать. Я самая грешная, самая плохая, а все остальные, даже если не ангелы, все равно в тысячу раз лучше меня…
— А искушения?
— Они есть, только бояться их не надо. Это значит, что Бог не оставляет, учит. Если придет — молись, и Господь поможет. Исповедоваться надо чаше, хотя бы и каждый день, и не только дела, а паче того помыслы. Только не человеку-духовнику, а перед ним, как перед свидетелем, Самому Богу. А то некоторые только батюшке исповедуются и стараются не огорчать его, а о Боге забывают…
— Чем отличается женский монастырь от мужского?
— В женском приходится очень много трудиться, даже на правило сил не хватает. В послушницах долго держат. В мужском — монахи, батюшки, духовники, старцы. Любить друг друга женщинам труднее, натура такая…
— А что значит быть в молитвенном общении?
— Зачем тебе это? Молись Богу, исполняй заповеди, а знание зтого само в свое время придет…
— А духовника своего слушаться как старца надо и целиком свою волю ему отдавать?
— Как старца. Только надо искать такого духовника, который будет сообщать не свою, но Божию волю.
— А как его найти?
— Молись, и Господь пошлет. Своего духовника и со спины узнаешь…
— Идти в монастырь можно только если Бога любишь или когда боишься за себя, что грешна?
— Любить надо Господа и бояться оскорбить Его хоть в чем‑то. Каждый грех, который мы допускаем хотя бы и в мыслях наших, — это мы распинаем Господа, гвозди в Пречистое Тело Его вбиваем. Иной человека боится обидеть, стыдно что‑нибудь нехорошее сделать, а Господа не боится, перед Господом не стыдно. А ведь страх Божий — это хорошо. Боишься — значит стараешься исправиться, очиститься, а очистишься, так и любовь в сердце будет…
Она беспомощна и день ото дня слабеет, между тем разум ее ясен и чист, а сквозь вековое лицо проглядывает удивленный лик ребенка. Мы часто слышим сегодня о брошенных стариках, стакан воды поднести некому — у схимонахини Серафимы иной удел. На стене журнал дежурств, где дни и ночи расписаны на месяц вперед — матушка является средоточием общины, которая спасается через нее и за которую она в свой час будет свидетельствовать. Ее скромненькая хибарка прежде всего центр духовного притяжения и с утра до вечера полна людьми, которые спешат сюда без газетных призывов к милосердию.
Через служенье болящей старице люди выявляют все лучшее в себе. Когда дела переделаны, они тихо садятся подле нее, молятся или молчат. Сидеть с матушкой отрадно, на душе становится легко и радостно. Разве не свершается одним этим такая нужная сегодня работа распространения благодати в нашем больном мире?
Во времена старца Макария в Оптиной пустыни лежал разбитый параличом иеродиакон Мефодий. У него отнялись все члены, кроме губ, которыми он мог произносить только два слова
«Господи помилуй» и одна рука. Несколько десятилетий старец лежал и молился Богу двумя оставшимися у него словами, а рука непрерывно совершала крестные знамения. Казалось бы, бесполезный во всех отношениях человек, тяжкая обуза для всех служащих ему, — почему же оптинская братия так стремилась в келью болящего? «В Оптиной пустыне в продолжение более тридцати лет лежал на полу разбитый параличом монах, владевший только левой рукой, — пишет Л. Толстой одному из своих корреспондентов в 1902 году. — Доктор Говорил, что он должен был сильно страдать, но он не только не жаловался на свое положение, но, постоянно крестясь, глядя на иконы, улыбаясь, выражал свою благодарность Богу и радость за ту искру жизни, которая теплилась в нем. Десятки тысяч посетителей бывали у него, и трудно представить себе все то добро, которое распространилось на мир от этого лишенного всякой возможности деятельности человека. Наверное, этот человек сделал больше добра, чем тысячи и тысячи здоровых людей, воображающих, что они в разных учреждениях служат миру».
Если быть до конца честными, приходится признать нечто крайне удручающее, а именно: наша старость зависит от нас самих, и старики в богадельнях в большинстве случаев пожинают плоды своей недостойной жизни. Насильно любить не заставишь, и все‑таки не последнюю роль играет, что представляет из себя сам человек в высшей своей ипостаси, той, что одна подлежит вечности. Если он всю жизнь занимал позицию потребителя, сферу бытия ограничивал пределом видимого и мало заботился о том, какая энергия излучается от него в мир, ему не остается ничего иного, как трагедия бессильного одиночества. Его банкротство стократ позорнее, если где‑то гуляют его безбожные порождения, для коих престарелый родитель не более чем подлежащая выбросу рухлядь. Утративший социальную значимость, человек перестает быть полезным обществу, а иных пластов бытия он не освоил. Люди торопятся прочь и мимо, доколе самим не пробьет час отправляться в дом престарелых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Богословско-литературное наследие Леонтия Византийского, знаменитого богослова и полемиста VI века, до сих пор остается недостаточно изученным в России, между тем как на Западе в XIX–XX вв. ему были посвящены десятки исследований. Современному российскому читателю известны, пожалуй, лишь краткие упоминания о Леонтии в трудах протоиерея Георгия Флоровского и протопресвитера Иоанна Мейендорфа. До сих пор нет полного русского перевода ни одного трактата Леонтия Византийского... Не претендуя на полноту и окончательность, предлагаемый ныне сборник исследований призван дать современному российскому читателю необходимые сведения о составе «Леонтиевского корпуса» (Corpus Leontianum), его предполагаемом авторстве, структуре и содержании входящих в него богословских трудов. *** Редакционный совет Центра библейско-патрологических исследований (программа поддержки молодых ученых ВПМД) Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви: Иерей Сергий Шастин (настоятель Крутицкого Патриаршего Подворья, Председатель Всероссийского православного молодежного движения и Братства Православных Следопытов) Диакон Михаил Першин (директор центра, заведующий информационно-издательским сектором Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви) Иерей Сергий Осипов (технический редактор) Проф.
Псково-Печерские листки — уникальное собрание духовного опыта, накопленного насельниками Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря более чем за 500 лет. Издаваемые ещё со времён Великой Отечественной войны, эти листки и по сегодняшний день призваны помогать всем ищущим духовного возрастания и утешения. Теперь прикоснуться к многовековому опыту духоносных отцов смогут все — Псково-Печерские листки, старательно отобранные и оформленные, издаются отдельными, тематическими сборниками. Сборник «Как сохранить семью счастливой?» расскажет о том, как важно подготовиться к созданию семьи, как не потерять счастье и радость первых дней совместной жизни и сохранить эти светлые чувства на протяжении долгих лет; поможет научиться переносить трудности и испытания, столь неизбежные в каждой семье; подскажет, как воспитывать ребёнка в любви и живой вере в Бога.
Книга известного московского протоиерея Георгия Бреева, настоятеля храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском, посвящена псалмам с 1-го по 29-й. Отец Георгий называет Псалтирь высшей школой духовного просвещения. Обращаясь к глубоким, тысячелетним традициям чтения боговдохновенных гимнов, он раскрывает их мудрость и красоту. Показывает, что молитва словами Псалтири обращает человека к Источнику жизни: «Через псалмы к нам приходит понимание, что слово Божие – превыше всего. Его надо хранить в себе, и тогда в этом сердечном горниле рождается сильное движение души к вечности».
В этой небольшой книге автор, игумения Евпраксия, рассказывает о жизни рядом со старцем, лаврским архимандритом Наумом (Байбородиным; 1927–2017). Много всего удивительного, чудесного происходило постоянно, но разве можно привыкнуть к чуду… А ведь самым большим чудом был сам Батюшка. Отец Наум был живым примером святости, примером невозможного для человека наших дней совершенства, примером полной безпощадности к себе и жертвенности, милосердия и безконечного терпения. В публикуемых рассказах запечатлены некоторые истории, связанные с его благословениями, его молитвами и заботами о своих духовных чадах.
«Богоматерь явила всем неизреченную бездну любви Божией к людям. Благодаря Ей прекратилась наша долговечная вражда с Творцом. Благодаря Ей было устроено наше с Ним примирение, нам были дарованы мир и благодать, вместе с Ангелами ликуют люди, и мы, прежде осужденные, стали чадами Божиими. С Неё мы сорвали гроздь жизни; от Неё взяли отрасль нетления. Она стала посредницей для нас во всех благах. В Ней Бог стал человеком и человек — Богом» (преподобный Иоанн Дамаскин).
«Дальний Север, дикая пустыня… Куда ни обратится взор, везде видит топи и болота да голую землю или громады скалистых гор, вершины которых восходят к бледным небесам. Ничто не ласкает глаз, ничто не лелеет слух; ни соловьи, ни жаворонки, столь близкие сердцу русского человека, не залетают сюда…».