Страницы незримых поединков - [81]
И Оверланд рассказал, что шеф намерен был отозвать Вилли из России раньше срока — он нужен фирме на месте. Однако Джекоб уговорил не делать пока этого, ибо имеет большие виды на Шернера здесь, вдали от родины. Шеф согласился с Джекобом, но заявил: окончательное решение примет после возвращения Оверланда в США. Вилли все понял. Ему не оставляли путей для отступления. Джекоб знал: Для Шернера пребывание в России — единственная возможность прочно стать на ноги и он этот шанс не захочет упустить. В ЦРУ умели разбираться в характерах и учитывать их в своих интересах.
«Что делать? — лихорадочно соображал Вилли. — Послать бы по-русски всех этих Джекобов. В конце концов, я честный человек, я неплохой инженер, и голова и руки устроены вроде бы неплохо. Не пропаду же, не докачусь до ночлежки.
Нет мне уже не выкрутиться. У ЦРУ — длинные руки, так просто от этих ребят не уйдешь.
И денег, что ни говори, жалко. Круглый счет в банке! Заработать такую кучу «зелененьких»! Деньги — это клыки и когти для борьбы за существование в наших джунглях. В конце концов, откажусь я — другой желающий найдется.
Может, если быть очень осторожным и осмотрительным, десяток-другой снимков нащелкать удастся. Сложнее личные контакты с недовольными Советской властью, с валютчиками, со всякими подонками»…
— Ну не будь тряпкой, Вилли.
И он решился. «Своя рубашка ближе к телу», — учил его дед. Теперь заговорил другой Шернер, алчный, трусливый и злобный. Он словно забыл и дружеское отношение к нему рабочих и инженеров на заводе, и свои многочисленные беседы в их семьях за обильными угощениями. Забыл, что только вчера в разговоре с переводчицей одобрительно отозвался о возможностях советской системы и слегка покритиковал порядки у себя на родине. За то, что его загнали в угол, за свой неожиданный испуг Вилли отомстил всем, кто бескорыстно, от души старался скрасить его одиночество, тоску по семейному уюту. Оверланд понял, что недооценил Вилли. Ушат грязи вылил тот на все советское: специалисты на заводе плохие, хозяева неважные. Везде — неразбериха. Живут скудно. Завидуют всему заграничному.
И пошел, и пошел… Оверланд слушал с удивлением. Он не первый раз находился в России и не замечал, чтобы жизнь здесь была такой беспросветной, как ее рисует Шернер.
«Ну что же, это его личное дело, — подумал Оверланд. — Каждый видит жизнь так, как хочет ее видеть».
А Вилли между тем продолжал:
— Передайте Джекобу, что я обосновался здесь хорошо, завоевал авторитет. Длительное время за мной велась слежка, — приврал он. — Теперь все успокоилось, и я приступаю к выполнению задания. Есть на примете люди, которыми занимаюсь. Думаю, что доверие шефа и Джекоба оправдаю. Так и передайте.
С этого дня у Вилли появилась вторая, скрытая от людских глаз, жизнь.
Сотрудник областного Управления госбезопасности старший лейтенант Олег Николаевич Зайцев, возвратившись к себе к кабинет от начальника отдела, с удовольствием снял пиджак, повесил не спинку стула, ослабил галстук. Несмотря на распахнутую форточку, в помещении было жарко. За окном угасал длинный летний день.
Олег вновь и вновь перечитывал документы, о которых только что докладывал полковнику. Думалось тяжело. Мешала духота.
Вот уже несколько заявлений поступило в Управление КГБ от жителей областного центра с требованиями пресечь недоброжелательную деятельность некоторых иностранцев. Скорее всего, речь шла о ком-то из тех специалистов, которые вели шеф-монтажные работы на газовом комплексе. Одна из женщин эмоционально высказывала свое возмущение тем, как на ее глазах иностранец во дворе большого жилого дома раздал детям дошкольного возраста жевательную резинку, а затем фотографировал их ссору между собой. Увидев женщину, он быстро ушел. Прораб стройки с негодованием описывал, как мужчина, по виду иностранец, фотографировал дома Форштадта, подготовленные к сносу. Делал какие-то записи в блокноте. Рядом так и просились в объектив многоэтажные красивые здания, о чем и хотел сказать прораб незнакомцу, но тот просто-напросто убежал. Подобных заявлений набралось уже немало. Из них явствовало, что особый интерес «фотограф» питает к тем местам, которые были вчерашним и даже позавчерашним днем города. А рядом рос и хорошел на глазах сегодняшний Оренбург.
— Поистине злоба слепа, — подумал Зайцев.
Судя по описанию свидетелей, это был один и тот же человек — примерно пятидесяти лет, высокий, седой, с большим носом и толстыми губами. С ним никому не удалось поговорить, но все свидетели в один голос утверждали, что этот человек — иностранец. Для жителя города такое поведение не характерно, считали очевидцы.
Можно было не заниматься поисками Шатуна, как назвал про себя незнакомца Олег, в конце концов, это дело его совести. Но начальника отдела насторожил один факт. В материалах имелось заявление водителя такси, который из окна машины видел, как человек с подобными приметами разглядывал поверх забора территорию крупного завода, выпускавшего во время войны оборонную продукцию. В руках его был какой-то небольшой черный предмет, возможно, фотоаппарат. Водитель хотел поближе рассмотреть этого человека, но пассажиры такси торопились на вокзал. Освободившись, водитель сразу же приехал в Управление КГБ и все рассказал. Однако было уже поздно. В районе завода никого из подобных лиц обнаружить не удалось, не нашлось и других свидетелей. Дело смотрелось уже иначе. Речь могла идти о целенаправленной враждебной деятельности кого-то из иностранцев.
В своей первой книге автор стремится к пристальному художественному осмыслению темы советского крестьянства. О нравственных и социальных его проблемах, о сложнейшей внутренней и внешней перестройке современного сельского быта — повесть и рассказы молодого оренбургского прозаика.
В течение более чем двух веков Оренбург был центром освоения Южного Урала, торговых и культурных связей России с Казахстаном и Средней Азией, столицей Оренбургского казачьего войска, областным центром. Эта книга о его прошлом, настоящем и будущем. Рассчитана на всех, кто интересуется историей родного края.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Феномен человека и загадка его происхождения волновали людей с глубокой древности. Но само понятие «феномен человека» вел в научный оборот известный французский мыслитель Пьер Тейяр де Шарден, который так и назвал одну из своих главных книг. Кроме своей целостности человек несет в себе черты уникальности: хоть все мы люди, каждый из нас неповторим, и случается, что особенности отдельных людей носят столь уникальный характер, что о них говорят не иначе как о чудо-людях, необыкновенном порождении человеческой природы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рожденный в день, которого не было. Сын «врага народа». Трус, сдавшийся врагу. Сталинист, поправший устав партии. Предатель, ставший героем. Идеал руководителя. Человек, объединивший нацию. Национальный герой. Партизанский маршал. Старший лейтенант Красной армии. Герой Советского Союза. Герой Социалистического Труда. Семикратный кавалер ордена Ленина. Как говорится, разброс мнений и званий на любой вкус. Это книга о Петре Машерове, первом секретаре ЦК КПБ, который правил в Беларуси более 15 лет.
Настоящее издание – попытка приблизить современников к личности и творчеству гениального русского композитора. Здесь описаны события последних пяти лет жизни П.И. Чайковского (1888–1893), когда им были созданы величайшие произведения – оперы «Иоланта» и «Пиковая дама», музыка к балету «Щелкунчик» и Шестая («Патетическая») симфония, которой он впервые дирижировал сам. В книге, основанной на личной переписке Чайковского с братьями Анатолием и Модестом, композитором Сергеем Танеевым, поэтом Константином Романовым, Надеждой фон Мекк и другими, читателям откроется таинственный внутренний мир человека, музыке которого полтора века поклоняется мир и чьи произведения до сих пор являются самыми исполняемыми на земном шаре.
Лев Яшин был абсолютной величиной в мировом футболе. Он стал первым вратарем, получившим “Золотой мяч”, а в 1999 году ФИФА назвала его лучшим вратарём ХХ века. Однако он был не только прекрасным спортсменом, но и выдающейся личностью… Перед вами самая полная биография великого российского футболиста, из которой вы узнаете о его пути, больших победах и горьких разочарованиях.
Автор, руководитель лекторской группы Челябинского обкома КПСС, в популярной форме излагает особенности идеологической борьбы на современном этапе, показывает каналы проникновения в нашу страну буржуазной идеологической продукции.Книга рассчитана на молодежь.