Страницы незримых поединков - [12]

— Не боись. К вечеру догонишь краснопузых башкир.

Крутившиеся при этом разговоре деревенские мальчишки тотчас разнесли страшную весть по домам. Село забурлило, и все ивановцы двинулись к дому, где остановился Сальников. Тот не заставил себя ждать: вышел осоловелый от водки на крыльцо, а с ним хуторянин Елатомцев, известный в крае скупщик хлеба.

— Чего базарите, чего спокойно отдохнуть не дадите защитникам нашим?! — зло закричал Елатомцев. — Вишь, кого нашли защищать!

— Ты не шуми на нас, Иван Сергеевич, не пужай, — шагнул из затихшей толпы дед Афанасий, человек степенный, уважаемый. — Скажу тебе и господину атаману только одно: Клейменов — человек честный, на селе нет на него обиженных. Расстреляете его, в Ивановке вам делать будет нечего.

— Правильно! — закричали в толпе.

И вот тут-то произошло самое загадочное. До сих пор не знают ивановцы, что заклинило в пьяной башке кровопийцы Сальникова. Он уперся руками в перила крыльца и заплетающимся языком спросил:

— Это что, так думают все? Народ весь?

— Да, да!! — зашумела толпа.

— Ну, хорошо, — заключил Сальников, — отпустим мы вашего Клейменова, — тяжело развернулся и шагнул в избу.

Потом к вечеру, когда отрезвел Сальников и спохватился, дутовские казаки зашастали по домам, искали нашего председателя, но найти его было непросто. Так и уехал Сальников со своими головорезами не солоно хлебавши.

Вот теперь вы знаете, кто такой Елатомцев. А младший сын его Сергей был гаденыш из гаденышей. Весь в отца своего.

Веду, значит, я протокол, а тут Дмитрия Ивановича председатель губЧК вызывает к себе.

— Я мигом, — бросил мне Клейменов и стремительно, как всегда ходил, вышел из кабинета.

Описывать подробно всю гадость, которая произошла за эти пять минут, у меня нет желания. Такого позора я никогда раньше не переживал. Словом, сбежал от меня Елатомцев. До сих пор понять не могу, почему решил дать ему закурить? Вот и дал. Он меня в брюхо как саданул кулаком, я так и согнулся: ни вздохнуть, ни выдохнуть. А он в окно — и как не было. Часовой говорит, никого не видел, да и прохожие, кого удалось спросить, тоже руками разводят.

Отстранили меня от оперативной работы. Вот в эти дни бездействия, когда пришлось наводить порядок в документах нашей комиссии, и узнал я о настоящих чекистах. Об Авдееве, например. В январе 1922 года из Самарской губернии прорвались к нам потрепанные в боях остатки одной банды. Сабель восемьдесят насчитывалось. А возглавлял их бывший старший унтер-офицер Серов. Тот самый, который поддержал Сапожкова в Бузулуке. Ничего не скажешь, отчаянный рубака. Рассказывают, силы необыкновенной, ловкий, как черт. Свободно один против пятерых отбивался. Сам он из наших оренбургских краев. Знал, что прошлогодний голод пошатнул многих в сознании, породил недовольство, особенно среди казаков. Вот и надеялся пополнить свою банду за счет недовольных и тех, кто временно попрятался от Советской власти. Крупных сел, где ему отпор могли дать, Серов избегал, а обычно на рассвете врывался с криком и пальбой в маленькие хутора и станицы и начинал разбой. Всех, кто, на его взгляд, мог симпатизировать Советской власти, тут же расстреливал, дома их грабил, а затем сжигал.

Вред банда Серова наносила большой, а главное, была неуловима. Чуть что, уходила в казахские степи и там в известных только Серову припойменных зарослях Большой Хобды отсиживалась неделями. А затем вновь разбойничала.

Вопрос о поимке Серова был поставлен на губисполкоме, и там поручили ЧК в месячный срок покончить с бандой. Для ликвидации Серова выделили чоновцев и часть регулярных войск.

Вот тут в ЧК и была разработана операция по засылке в банду чекистов, под видом бежавших от преследований Советской власти кулаков и недовольных казаков. Нужно было узнать, где отлеживается банда, кто ей тайно помогает, каким вооружением она располагает. С заданием блестяще справился чекист Авдеев…

Тут автор вынужден прервать запись Якова. Это отступление необходимо. Во-первых, все факты, о которых говорилось выше, автором проверялись по немногочисленным архивным документам. Они скупы, лаконичны. Даты, фамилии и бесстрастно описанные события. В частности, о чекисте Авдееве, к сожалению, не названном по имени. О нем записано буквально следующее: «Чекист Авдеев имел при себе документы за «подписью Серова». Собрал полные сведения о банде и доставил их в губЧК. Они использовались при планировании операций против банды».

Теперь, спустя многие десятилетия, мы можем только предполагать, как внедрялся Авдеев в банду, как узнавал все, доставил данные в Оренбург.

Мы сегодня, начитавшись современных детективов, порой свысока судим о наших теперь уже далеких предшественниках. Нам кажется, перенеси нас во времена революции или гражданской войны, мы потрясли бы всех своими знаниями, умением распутывать самые хитросплетенные тайны. Увы, наши деды обладали не менее острым умом, чем мы. Количество знаний не заменит природного ума, сметки. Вот почему, дорогие читатели, надо отбросить нашу снисходительность по отношению к тем, кто разработал и осуществил операцию по внедрению контрразведчика в банду. Чекисту Авдееву, безусловно, пришлось проявить выдержку, смелость, умение проникнуть в психологию врага. Следует напомнить, что перед Авдеевым была поставлена задача не просто собрать данные, но и вести разложенческую работу среди членов банды.