Страницы моей жизни - [15]
«Я и Маркс, – сказал Энгельс Герману Лопатину, – находим, что письмо Исполнительного комитета к Александру III замечательно как по своему политическому содержанию, так и по спокойному тону, в котором оно написано. Оно показывает, что среди русских революционеров есть настоящие государственные люди».
И, действительно, это письмо и заявления, сделанные Желябовым, Перовской и Кибальчичем на суде, дают ясное представление о глубоких и совершенно новых политических принципах, которые «Народная воля» провозгласила, и об основных линиях ее тактики.
Рисуя картину нищенства в России и царского гнета, от которого так сильно страдает русский народ, Исполнительный комитет обращается в своем письме к Александру III со следующими словами:
«Из такого тяжелого положения есть два выхода: революция, или царская власть должна призвать к себе на помощь весь русский народ. В интересах нашей родины, чтобы не погибали лучшие силы нашей страны, чтобы избавить наш народ от страшных бедствий, которые всегда приносят с собою революции, Исполнительный комитет обращается к вашему величеству с советом избрать второй путь; верьте нам – как только вы твердо решите осуществить справедливые требования русского народа, комитет тотчас же прекратит свою революционную деятельность, и все элементы, которые он объединял, посвятят себя культурной работе на пользу русского народа. Мирная, идейная работа займет место насилия, которое было для нас гораздо мучительнее, чем для ваших слуг, и которое мы практиковали только в силу тяжелой и печальной необходимости… Мы заявляем торжественно перед лицом России и всего света, что наша партия абсолютно подчинится всякому решению, которое будет принято на собрании свободно избранных народных представителей, и что она себе не позволит никаких насильственных действий против правительства, которое это собрание поставит…»
На процессе, на котором судили участников убийства Александра II, подсудимыми высказывались такие же мысли, как и в письме. Желябов объяснил суду, как и почему он стал террористом. Вначале его единственной целью было вести в народе мирную пропаганду социалистических идей, но правительственные преследования вынудили его перейти к террору. Он бы немедленно отказался от террористической деятельности, если бы в России изменились политические условия.
Кибальчич обратил внимание суда на высокое нравственное содержание мировоззрения народовольцев.
«Как социалист, – сказал он, – я признаю за каждым человеком право на жизнь, на свободу, благополучие и на развитие всех его интеллектуальных и моральных сил. С этой точки зрения и вообще с человеческой точки зрения, всякое лишение человека жизни – страшная вещь… И если я решился участвовать в террористических актах, то только потому, что правительственные преследования отняли у меня всякую возможность вести мирную работу».
Очень важную и поучительную мысль высказала на процессе Перовская:
«К тому, что сказали мои товарищи, я должна прибавить, что партия «Народная воля» не считала возможным навязывать русскому народу и русскому обществу какие бы то ни было учреждения и какие бы то ни было новые общественные формы. Наша партия полагает, что народ и общество раньше или позже сами признают правильными наши стремления и цели и осуществят их в жизни».
Так лучшие представители партии «Народная воля» понимали историческую эпоху, в которую они жили, и свою роль в русском революционном движении.
Письмо Исполнительного комитета всколыхнуло широкие общественные круги и в России, и за границей, но оно не нашло никакого отклика у Александра III и его советчиков. Там думали только о мести; с нуждами России и русского народа не считались. Душераздирающий призыв профессора Владимира Соловьева, чтобы царь как христианин даровал жизнь осужденным на смерть участникам террористического акта, прозвучал, как глас вопиющего в пустыне. В России воцарилась свирепейшая реакция, как в самые мрачные времена царствования Николая I, и за смерть Александра II «Народная воля» поплатилась девятью жизнями. Но это было только началом расплаты…
Глава 3. «Народная воля» после смерти Александра II.
Гибель императора Александра II была большой победой с точки зрения Исполнительного комитета партии, но она в то же время была для «Народной воли» ее смертным приговором. Партия не только потеряла своих лучших вождей, но, можно сказать, что весь ее генеральный штаб был разгромлен. Хотя большинство членов Исполнительного комитета спешно покинули Петербург, чтобы быть подальше от центра рассвирепевшей после смерти Александра II реакции, все же многие из них очень скоро попали в руки жандармов.
В Петербурге тайная полиция напрягала все свои силы, чтобы выловить опасных революционеров. Как уже было указано выше, 10 марта была на улице арестована Перовская, которая ни за что не хотела покинуть столицу. 1 апреля; был захвачен Исаев, а юных революционеров было арестовано в эти дни несчетное количество.
Началась безжалостная расправа со студенческой молодежью. Арестовывали учащихся массами. Значительная часть их были высланы из Петербурга на родину, среди этих пострадавших оказался и я.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Мария Михайловна Левис (1890–1991), родившаяся в интеллигентной еврейской семье в Петербурге, получившая историческое образование на Бестужевских курсах, — свидетельница и участница многих потрясений и событий XX века: от Первой русской революции 1905 года до репрессий 1930-х годов и блокады Ленинграда. Однако «необычайная эпоха», как назвала ее сама Мария Михайловна, — не только войны и, пожалуй, не столько они, сколько мир, а с ним путешествия, дружбы, встречи с теми, чьи имена сегодня хорошо известны (Г.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.