Страницы Миллбурнского клуба, 5 - [31]
Дослушав начальника госпиталя, соперник великого англичанина бросил несколько слов через плечо, и в протянутой назад полководческой руке немедля оказался какой-то предмет. С неожиданной для его возраста проворностью генерал переместился по поляне и сразу очутился возле меня. Еще через несколько мгновений на моей шее висел русский орден. Я сумел вытянуться и щелкнуть каблуками. Командующий похлопал меня по плечу и заспешил дальше. За ним двинулась офицерская свита, которую я поначалу не заметил. Мелькнул белый мундир кого-то из начальников нашей конницы. Солдаты сразу потеряли строй и начали расходиться по фурам и телегам. Было видно, что многим из них надо срочно делать перевязки. Кто-то сбоку сунул мне флягу с вином. Я сделал несколько глотков, и в голове у меня перестало шуметь. По груди разливалось судорожное тепло. Я присел на камень и понял, что мне нужно простое жестяное ведро. И срочно.
Я недомогал четыре дня. Это оказалось не опасно – болей совсем не было и ни одна конечность не теряла чувствительности. Скоро я понял, что не умру. Войска стояли на месте, и меня никто не тревожил. Постепенно ко мне возвращались силы и звуки. После выздоровления я подал рапорт о поступлении в русскую армию. Начальник лазарета успел мне дать совет, за который я ему до сих пор благодарен: «Сделайте так, чтобы вы числились вольнонаемным врачом, а не штаб-лекарем, иначе будет очень тяжело уходить в отставку, если вам, конечно, этого однажды захочется».
Мой рапорт был принят. Меня взяли на жалованье и определили место в медицинском обозе. Выдали еще одну пару сапог и зачем-то инкрустированные ножны без сабли. К тому же, несмотря на все желание обратного, меня представили к не самому младшему офицерскому чину и дали удостоверяющую это бумагу, которая, как я потом узнал, была, в лучшем случае, полуофициальна. На мое, естественно, счастье. Познакомили с коллегами. Они вежливо улыбались в сторону. Поздравляли. Удивительно, но первое впечатление меня не обмануло – почти все врачи в русском госпитале были немцы или шведы. Кажется, я с кем-то выпивал. Потом долго брел обратно в имперский лагерь, чтобы назавтра собрать вещи и больше уже туда не вернуться: через все эти овраги, засеки, канавы… В низине еще дотлевала деревня – мне сказали, она называется Кунерсдорф. Точнее, называлась. Вспомнил: надо завтра отправить письмо в посольство и отчитаться о перемене моего положения. И сообщить о битве – все, что я смогу откопать в контуженной памяти. Этого у меня никто не требовал, но pacta servanda sunt.
Стояла пухлая, чревоугодливая луна. Из дальнего болота неизвестная птица упорно водила смычком по одной-единственной струне. Я был еще достаточно молод.
Конец первой части.
Стихотворения
Восстание души
Восстание души,
Проклятие ума.
Скрывается в глуши
Бездумия чума.
Бесплодная борьба,
Война с самим собой...
Беспутная судьба
Сметает жизни строй.
Бессменный часовой
Не спит, не ест, он ждет:
За тайною стеной
Ход времени замрет.
Войдет последний шаг
В прохладу темноты,
В заветный саркофаг
С рисунком золотым.
Нырнет за горизонт
Зарниц кровавый след.
Замрет церковный звон.
Мы здесь.
Мы есть.
Нас нет...
* * *
Ах, трудно дышится порой,
Хоть воздух свеж и солнце над землей.
Вдруг мелкое, невнятное терзанье
Закопошится в глубине сознанья,
И страх взовьется пылью серой,
Еще не проявившись полной мерой.
С собой тогда ты сам поговори,
Взгляни на тех – с тобою рядом,
Поставь свечу, пускай она горит,
Зажги ее своим ты взглядом,
И в колыханиях теней свечи горящей
Пути найдутся к жизни предстоящей...
Прощальный разговор
– «Где это?» – «Там». – «Когда?» – «Скоро».
– «Зачем?» – «Надо». – «Куда?» – «В горы».
– «В горы?» – «Да! Поближе к небу».
– «Ты знаешь, что там?» – «Нет, я там не был».
– «А как надолго?» – «Да навсегда».
– «Билеты есть?» – «Не надо туда».
– «А что другие о том говорят?»
– «Оттуда никто не вернулся назад».
– «Там хорошо?» – «Лучше не надо».
– «Как получил?» – «Это награда».
– «За что?» – «За все мои достиженья».
– «Чего ты достиг?» – «Не имеет значенья».
– «Вещи собрал?» – «Нет, там ни к чему.
Никто не берет, и я не возьму.
Время пришло: давай прощаться».
– «Торопишься?» – «Нет, надо собраться».
– «Ты ж без вещей, сказал – ни к чему».
– «Я о другом». – «Тебя не пойму!
Ну что ж, друг, прощай!»
– «Нет! До свиданья...»
* * *
Знаю, не быть мне в храме прелатом,
Знаю, раввином не быть в синагоге,
Мне не стоять на коленях средь многих,
В дикой тайге мне не прыгать шаманом.
Хоть и пою я богу молитвы,
Но не молюсь ему я при этом,
Мне не стоять с головой неприкрытой,
Нет, я не часть его денной ловитвы!
Цыганке
Не зови, не тяни, не загадывай,
Ты улыбкой своей не приваживай,
