Страница номер шесть - [44]
– Мы едим мясо, не изменяя нашим вегетарианским убеждениям, – добавила Зоя Константиновна. – Едим без всякого удовольствия, с отвращением.
– Что же вас заставляет скрывать свои убеждения? – спросил я.
– Устав и традиция, – был мне ответ.
– Видите, – Долмат Фомич показал на присутствующих, – круг избранных все уже и уже.
Мукомолов загибал пальцы:
– Пифагор, Сенека, Сократ, Шелли, Томсон, Мильтон, Шопенгауэр, Рихард Вагнер в последние годы жизни... они все были вегетарианцами.
– Мы никого не едим, – сказал А.М.Резник. Профессор Скворлыгин:
– А где вы были 7 ноября, 25 октября по старому стилю?
Я не совсем понял вопрос. Какого года где был? Этого года? А где? Нигде. Шатался по городу. Потом с Юлией – дома. Ни один мускул на моем лице не выдал волнения.
– Мы вас искали, хотели, чтоб вы пришли, у нас был праздничный ужин.
И что же они отмечали?
– 25 октября 1901 года, это по старому, а по новому стилю 7 ноября, Вегетарианское общество обрело свой устав – первое в Петербурге. Этот день мы традиционно отмечаем скромной, но праздничной трапезой.
– Ах, Олег Николаевич, – сказал Долмат Фомич, – не я ли вам говорил, если б вы чаще посещали наши обеды, мы бы с вами еще дальше продвинулись!
Кто-то из вегетарианцев предложил исполнить гимн.
Зоя Константиновна села за фортепьяно.
Мне дали текст, я единственный, кто не знал слов.
Музыка А.К.Чертковой. Слова И.И.Горбунова-Посадова. Для пения с аккомпанементом.
Пели:
У меня нет слуха, нет голоса. Я лишь открывал рот, изображая пение. Остальные пели воодушевленно.
Потом меня чем-то кормили.
Так я стал вегетарианцем.
Глава девятая
СТРАНИЦА НОМЕР ШЕСТЬ
1
Мне приснился Долмат.
Мы плыли на корабле, он был капитаном. Юлия на верхней палубе качалась в гамаке. Она была в черных очках. Она сказала мне:
– Иди.
И я вошел в каюту к Долмату. Я решительно хотел объясниться.
– Долмат, надо поставить точку над i, – сказал я. – Я не хочу больше обманывать вас. Я виноват перед вами, но...
– Никаких «но», – прервал меня Долмат, он вращал хрустальный дынеобразный глобус, похожий на мяч для регби, – вы ни в чем не виноваты, мой друг. Напротив, Олег, это я виноват перед вами. Я.
Я смотрел на хрустальный глобус, и глобус хрустальный, не похожий на земной шар, не будучи шаром, сбивал меня с мысли.
– Помните, – продолжил Долмат, снимая резиновую полупрозрачную перчатку, и по мере того, как он медленно оттягивал палец за пальцем, сон по неизъяснимой неземной логике превращался в кошмар, – помните, вы дали мне книгу с печатью массажного кабинета? Так знайте, я возвратил ее вам с фальшивым титульным листом. Я подменил, это копия, вы не заметили, ксерокс. А настоящий титул (чувствую: крик подступает к горлу)... – а настоящий титул мною похищен!
Я открыл глаза. Я не кричал лишь потому, что не хватало воздуха. Ужас, охвативший меня, не находил объяснения.
(Однажды я увидел во сне обыкновенного кролика, он выскочил из комнаты отца и помчался на лестницу, кролик и все – и это был сущий кошмар.)
Я встал, включил свет. Я нашел злополучную книгу. «Я никого не ем». Я – никого. Я открыл.
Титульный лист был поддельный.
Была ксерокопия.
2
В эту ночь больше спать не ложился. – Юлия.
А пока она сама еще не проснулась и пока никаких экстравагантных идей ни в ее, спящую, ни в мою, бодрствующую, не пришло головы, я сидел на просторной евростандартной кухне и, томимый бессонницей, листал «Кулинарию».
Слово «евростандарт» лишь входило в обиход. Навесные потолки, изразцовый камин с мраморной продольной плитой, суперзеркало большим оригинальным осколком... Круглый стол в комнате для гостей был на редкость стеклянным и напоминал оптический прибор изрядных размеров, этакая внутренность телескопа. Больше всего меня забавляли кресла на колесиках; не вставая, можно было перемещаться из комнаты в комнату.
Но сюда, в просторную кухню с эффектом природных материалов, я пришел пешком, чтобы не разбудить Юлию.
Сидел и листал.
Обложка сталинской «Кулинарии» под светло-коричневый дуб удачно отвечала поверхности евростандартной, с деревянной окантовкой столешницы.
Изучал терентьевские пометы.
Вот он картофельным крокетам, запеченным с салатом, поставил на полях три с плюсом (3+).
В заметке «Борщ на овощном отваре» подчеркнул число калорий – 204.
Или вот:
«Несмотря на в., ем сало».
Что такое «в»? – вес?., вера?.. Не вегетарианство же, наверное? (Или как раз вегетарианство? – Тогда забавно.)
Внимание! Пудинг рисовый (паровой). На полях запись:
«Можно соус из черн. смородины. Вкусно и сытно. Подоплек одобрил».
О чем это?.. Меня как водой окатило. Сладкий фруктовый соус заменить соусом из черной смородины разрешил не кто иной, как доктор Подоплек, невропатолог!.. Подоплек был знаком с Терентьевым? Это новость.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Необычная книга о «тайной жизни» памятников, несомненно, спровоцирует петербургского читателя на дополнительные прогулки по городу, а не петербургского – на посещение Петербурга. Написана она другом и доброжелателем памятников писателем Сергеем Носовым. Сравнить ее можно разве что с увлекательными книгами о животных, в среде которых подолгу живет исследователь.4-е издание.
Новый роман известного петербургского прозаика Сергея Носова «Дайте мне обезьяну» — гротескная хроника провинциальной предвыборной кампании. В книгу также вошли пьесы для чтения «Джон Леннон, отец» и «Берендей», три новеллы.
Прозаика и драматурга Сергея Носова не интересуют звоны военной меди, переселения народов и пышущие жаром преисподни трещины, раскалывающие тектонические плиты истории. Носов — писатель тихий. Предметом его интереса были и остаются «мелкие формы жизни» — частный человек со всеми его несуразностями: пустыми обидами, забавными фобиями и чепуховыми предрассудками. Таков и роман «Фигурные скобки», повествующий об учредительном съезде иллюзионистов, именующих себя микромагами. Каскад блистательной нелепицы, пронзительная экзистенциальная грусть, столкновение пустейших амбиций и внезапная немота смерти — смешанные в идеальной пропорции, ингредиенты эти дают точнейший слепок действительности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергей Носов родился в 1957 году в Ленинграде. Окончил Ленинградский институт авиационного приборостроения и Литературный институт им. А.М. Горького. Прозаик, драматург. Отмечен премией журнала «Октябрь» (2000), премией «Национальный бестселлер» (2015). Финалист премий «Большая книга» и «Русский Букер». Живет в Санкт-Петербурге.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.