Страна восходящего солнца - [114]

Другое дело, что нередко сами женщины, воспитанные в традициях верности мужу, не желали становиться наложницами, даже имея перед собою немалые выгоды. В качестве иллюстрации этого приведем одну печальную историю о влюбленном всесильном регенте сёгуна, неуступчивом и гордом вассале и его верной жене. В ней прекрасно отразился как дух эпохи, так и многие важные нюансы самурайских отношений «мужчина – женщина». Итак, действующими лицами нашей истории (а взята она из «Тайхэйки» – «Повести о великом мире») являются регент сёгуна Асикага Такаудзи по имени Ко-но Моронао, родственница императора, прекрасная Ниси-но Таи, ее муж, самурай Энъя Такасада, а также придворная дама по имени Дзидзю, которая на беду себе и всем героям этой истории поведала Моронао о замужней красавице, живущей в провинции Идзумо, описав ее так живо, что Моронао начал искать встречи с Таи. Увидев ее тайком, он «с этого времени окончательно заболел болезнью, которая зовется любовь, и во сне и наяву лепетал бессвязные слова». Моронао был не слишком хорошо образованным, грубым и, как мы увидим далее, весьма подлым самураем, но все же решил прибегнуть ко всему огромному арсеналу средств соблазнения, известных со времен блистательного принца Гэндзи. Он посылал предмету своей любви изысканные подарки, стихи (которые за него писал известный мастер каллиграфии, спешно найденный слугами Моронао), угощения. Дзидзю, поневоле ставшая сводней, уговаривала Таи согласиться уступить домогательствам регента, но та оставалась непреклонной. В ответ на письма со стихами, содержавшими довольно прозрачные намеки, она отвечала: «Ночная рубашка поверх одеяла» – что Моронао расценил было как… просьбу прислать шелковое ночное кимоно. На самом деле, как ему растолковал один знаток японских танка, имелось в виду известное стихотворение из антологии «Синкокин-сю»:

«Ночная рубашка, лежащая поверх одеяла, слишком тяжела,

Не добавляй к своей жене чужую».

Моронао в гневе кричал: «Я всегда считал, что в нужный момент не колеблясь отдам жизнь за своего господина. Но сейчас я теряю ее из-за какой-то женщины и очень сожалею об этом». В конце концов сводня Дзидзю, опасаясь за свою жизнь, сбежала от Моронао, и тот решил действовать грубо: оклеветал перед сёгуном мужа Таи, Энъя Такасаду, якобы замыслившего мятеж. В результате Такасада вынужден был и впрямь восстать, но шансов на победу у него, конечно, не было. Его вассалы полегли за своего господина, а красавица Таи попросила одного из слуг убить ее и дочь, что тот и сделал. Такасада совершил сэппуку, прокричав врагам перед смертью: «Я не мог даже короткое время прожить без дорогой жены и детей, а теперь их нет! Зачем мне жить? Пусть я семь раз буду рожден врагом Моронао, пусть он узнает, что это значит для нас!» Как меланхолично замечает автор «Тайхэйки», кармическое возмездие все же настигло злодея Моронао – он и впоследствии совершал злые деяния и в конце концов был убит, ибо «тем, кто вредит другим, Небо обязательно принесет беду».

Итак, в радости и в горе японская женщина самурайской эпохи рассматривалась бусидо прежде всего как достойная спутница самурая-мужчины на Пути воина, и, несмотря на свое далекое от равноправия положение и, главное, отношение как к существу «объективно несколько более слабому» (во всех смыслах), хоть и «далеко небесполезному», от нее нередко считалось вполне целесообразным требовать проявления практически всего спектра вполне самурайских добродетелей. В сегодняшнем японском обществе положение женщины достаточно сильно изменилось (особенно после Второй мировой войны и сексуальной революции 1960-х годов), но в то же время идеал «верной самурайской жены», «хозяйки дома» отнюдь не ушел в прошлое. Он до сих пор востребован и достаточно широко распространен, а значит – и в этой важной сфере давно канувшие в Лету времена самураев и их идеалы продолжают оказывать немалое влияние на сознание сегодняшних жителей Страны восходящего солнца.

И снова – загадки «божественного ветра», или Еще немного о камикадзэ

В шумном токийском районе Кудан есть один тенистый парк, посреди которого расположен синтоистский храм, название которого известно всем японцам и многим жителям других стран Азии: Ясукуни дзиндзя – храм Ясукуни. Это – своеобразный некрополь для всех японцев, погибших в бою за свою страну в XIX–XX столетиях.

На дисплее, установленном перед входом в молитвенный зал, высвечивается прощальное письмо 29-летнего армейского капитана, который был убит под Ханоем в последние дни Второй мировой войны: «Я ясно видел божественную страну Японию и сто миллионов человек в Стране Императора, идущих вперед. Я был преисполнен чистой веры и твердой решимости сражаться». Частью храма является уникальный музей Юсюкан. На плакате, приглашающем посетителей войти в зал, написано: «Посмотрите правду о том, как Япония возродила себя. Вы будете охвачены чувствами, которые, несомненно, захотите передать младшему поколению, не пережившему трагедии войны». Музей призван передать дух храма Ясукуни.

Еще одна надпись у входа так объясняет назначение музея: «В истории было много неизбежных и вынужденных сражений, которые велись ради защиты этой страны и ради построения мира свободы и равенства, где каждый народ счастлив, независимо от цвета его кожи. Люди, которые пожертвовали в тех войнах своей драгоценной жизнью, почитаются здесь как души погибших солдат. Это делается для того, чтобы хранить память об их выдающихся военных заслугах и доблести». В залах музея демонстрируются многочисленные экспонаты времен Японо-китайской войны 1894–1895 годов, Русско-японской войны 1904–1905 годов и Второй мировой, нарочито названной здесь «Великой войной Восточной Азии». Коллекция музея огромна – она включает в себя около ста тысяч экспонатов: образцы техники, оружия, военной формы, личное имущество погибших солдат, их прощальные письма и другие предметы. В залах постоянно показывают документальные фильмы, прославляющие военную доблесть Японии. Во всех фильмах особо подчеркивается честь мученичества ради процветания государства. Так, в зале часто звучит записанный на пленку голос солдата, который готовится направить на врага свою самоубийственную торпеду