Страна утраченной эмпатии. Как советское прошлое влияет на российское настоящее - [7]

Воля к управлению

В стране уже вроде бы 20 лет демократия, свободные выборы, коммунистическая диктатура повержена. Но тем не менее жители страны не демонстрируют никакой особой приверженности идеям демократии – вплоть до того, что само слово «демократ» является для большинства россиян ругательным и почему-то прочно ассоциируется со словом «воровство». В чем дело? Разве жители постсоветского государства не хотят сами управлять собственной жизнью?

Не хотят. И это весьма интересный результат того эксперимента, который мы здесь разбираем.

Тело, в котором мы родились

Приблизительно год назад участвовал я – как социолог – в одном любопытном исследовании российского Министерства образования. Оно касалось детей с ограниченными возможностями здоровья.

Я делал интервью и проводил групповые беседы с родителями таких детей, посещал специализированные школы, общался с преподавателями, которые пытаются приспособить их к жизни в суровом мире относительно здоровых россиян. В основном исследование касалось детей с детским церебральным параличом. У них всегда в той или иной степени нарушена координация движений, они с трудом передвигаются (чаще всего при помощи коляски), с трудом говорят, для многих огромная проблема – донести ложку до рта, на обучение этому уходят годы.

Как-то мы, уже после «глубинного интервью», сидели и пили чай с очень опытной специалисткой именно по обучению детей с ДЦП, посвятившей этому без малого 30 лет. Ее ученики даже в вузы поступают и успешно их оканчивают! В разговоре я еще раз выразил свое неподдельное потрясение и сострадание к этим детишкам: как же им тяжело живется, сколько трудов им приходится прикладывать для того, чтобы выполнить простейшие, на наш взгляд, действия!

В ответ опытный педагог кинула на меня взгляд исподлобья и сказала с легкой усмешкой:

– Да вы не торопитесь их так уж жалеть!

Ответ показался мне циничным, и я, каюсь, мысленно записал его в разряд «примеров профессиональной деформации». Вот, мол, все врачи таковы – от вида человеческих страданий черствеют, грубеют… А собеседница меж тем продолжала:

– Поймите, они ведь не такие, как мы. Если бы нас – меня или вас – засунуть вот прямо сейчас в такое тело, как у них – да, мы бы безмерно страдали. Оттого, что мы бы с вами знали, какие возможности по координации движений, по самим движениям – у нас были и какие теперь, какая малость осталась. Но вся штука в том, что эти дети в таком теле родились! Понимаете? Оно у них такое всегда было, и то, что вам кажется жутким ограничением, для них – норма!

– Но они ведь видят других… э-ээ… здоровых, – проблеял я. Честно говоря, я был жутко шокирован. – Видят, что у них… то есть у нас… все просто…

– Видят, конечно, – безжалостно и твердо закончила заслуженная учительница. – Но собственного опыта, личного переживания этой «простоты» у них нет. Мы с вами тоже смотрим, к примеру, в цирке на воздушных гимнастов. Нам чисто зрительно нравится, как они там летают – но разве мы жутко страдаем от того, что сами так не можем?

Я вспомнил об этом разговоре, когда размышлял над темой данной главы. Ведь в некотором смысле постсоветское общество тоже пребывает в состоянии этакого «социального ДЦП»: простейшие общественные движения даются нам с огромным трудом, координация между различными частями социального организма вообще практически отсутствует. Как результат – общество или вообще не движется, или движется хаотично и куда-то не туда.

Налицо, казалось бы, критическая неприспособленность к жизни. Но в умах тем не менее господствуют благодушие и чуть ли не гордость, беспокойства никто не ощущает.

Объяснение парадоксу, оказывается, очень простое: мы все в этом теле родились.

Немного фантастики

Сложившейся сейчас в стране ситуации можно подобрать такую фантастическую аналогию: допустим, в некой стране власти в один прекрасный день решили отучить жителей от традиционного процесса приема пищи как от «контрпродуктивного»[3]. Людей заставили получать два раза в день внутривенные инъекции некоего питательного вещества. Укол болезненный, раствор питательный в меру и одинаков для всех – но со временем все, так или иначе, к этому привыкают. Вот уже и поколения выросли на таком «рационе».

А потом – вдруг! – старая власть рухнула и для потомков граждан, прошедших через эксперимент, открыли альтернативу. Провозгласили, что отныне можно есть не только «традиционно», но и «как на Западе», то есть употреблением разнообразной пищи через рот! Безусловно, для страны это целая революция.

Вроде бы, преимущества «западного способа» должны быть всем очевидны. Во-первых, он как бы более естественен, более соответствует «человеческому естеству». Во-вторых, питание «через рот» более разнообразно. В-третьих – немаловажно – человек, питающийся за столом, получает возможность подбирать себе еду по собственному выбору, есть то, что ему нравится, и не есть того, что противно. Самое главное – человек видит, что он ест! Это не какой-то непонятный раствор, вливаемый на государственных пунктах раздачи, про который вообще до конца неизвестно, кто и из чего его приготовил!