Страна терпимости (СССР, 1980–1986 годы) - [3]
Телефонных звонков и посещений было множество. Медики даже прозвали больную «важная птица». Еще заходили посмотреть на красивую женщину, что сослужило ей позже нехорошую службу. Ренат на своем грузовике заезжал по несколько раз на дню, его автобаза была рядом с больницей, узнавал, не пришла ли в сознание. Отцу не сообщили, он год назад перенес инфаркт. Мать знала, но крепилась, не веря, что единственная дочь вот так просто ни за что ни про что ни с того ни с сего может умереть в молодом возрасте. Ренат, как это часто случается в жизни, когда осознаешь вдруг, что можешь потерять, пусть и не так уж горячо любимого, но незаметно ставшего близким и даже родным человека, горевал искренне и все рвался в реанимацию посмотреть на Ксению.
Но к ней никого не пускали. Во-первых, не положено; во-вторых, без сознания; в-третьих, как всегда, зимой в городе свирепствовал грипп. А больная и так на ладан дышала. Родных врачи пока не пугали, повторяя изо дня в день: – Будем надеяться на молодость и здоровое сердце, – хотя сами почти не верили, что больная выживет. А выживет, травмы таковы, что, скорее всего, останется инвалидом. Посторонним они сообщали более жестко и более определенно: «Почти безнадежна». До Нового года оставалась десять дней, а до настоящего дня рождения Ксении – двое суток. Они с мужем решили отметить раньше на три дня, когда у всех – выходной. И отметили.
Наконец после трехдневного беспамятства и обреченности на смерть Ксения впервые пришла в себя и открыла глаза и, не успев еще ничего осознать, увидела, как в тумане, или сквозь пелену, застилавшую зрение, прямо перед лицом что-то белое и пушистое: оно покачивалось, будто колеблемое ветром. Чуть в стороне плавало чье-то лицо: оно улыбалось, и губы шевелились. Потом в уши, будто забитые ватой, еле-еле пробился звук: голос. Женщина в белом сказала:
– Это мама тебе цветы принесла на день рождения.
Ксения с трудом разлепила губы.
– А что сегодня?
– Двадцать третье декабря.
Предметы становились четче. Она попыталась повернуть голову, но почему-то не получилось, тогда она скосила глаза вправо, наблюдая, как женщина ставит хризантемы,(она узнала их), в бутылку из-под молока, наполненную водой, на тумбочку возле кровати. В ее памяти невесть откуда всплыли строки:
(А.Блок)
С тем она вернулась в забытье.
Второй раз пришла в себя, как ей показалось: едва брезжил рассвет. Голова подчинилась, и она смогла повернуть ее вправо, откуда шел свет, и увидела большой черный крест. Кладбище, что ли? При некотором мысленном усилии догадалась, что это оконная рама в сероватой стене. За рамой будто куст рос, тоже черный. Быстро стало светать, и она продолжила осмотр, до сих пор не сознавая и пока не пытаясь, где она, почему и что с ней.
В довольно просторной, чисто побеленной комнате она находилась одна на кровати посреди почти пустого пространства. Справа возле изголовья стояла тумбочка с цветами, слева – в ногах – какой-то прибор типа узкого железного ящика, тонкая резиновая трубочка от которого торчала в ее левой ноздре. Потом она узнала, что из ящика поступал кислород. Чуть дальше гудел холодильник. Резко ворочать головой она не осмелилась, отчасти из-за трубочки, отчасти из-за тяжести этой части тела. В изголовье стоял штатив с закрепленной вверху бутылочкой с красной жидкостью. От бутылочки тянулась тонкая прозрачная трубочка, в конце которой торчала толстая игла. Ксения нащупала ее возле правой ключицы. Иглу не убирали, на ночь лепили пластырь. Левая рука была в порядке, а вот на приподнятой слегка правой она обнаружила, что кисть зажата двумя дощечками и крепко перебинтована, а указательный и средний пальцы перебинтованы по отдельности. Слегка приподняв голову с жесткой почти плоской подушки, она оглядела всю себя, накрытую простынею. Вроде все было на месте, находилось, где положено, кроме ног, колени которых были сильно разведены в стороны, будто лягушачьи лапы. Она осторожно опустила голову на подушку, придерживая рукой трубочку в носу.
В этот момент открылась дверь, и вошла женщина со шприцем в руке. Она молча откинула простыню и сделала укол в правое бедро. Ксения успела увидеть себя совершенно голой, и что из живота спускается вниз еще одна резиновая трубочка. Женщина ушла. Странно ощущала себя Ксения в эти первые краткие возвращения из небытия. Она видела, слышала, но не чувствовала ни малейшей боли, не было почти ни одной мысли в голове, кроме простой фиксации знакомых предметов где-то в подсознании. Таково было действие сильного наркотика промедола, который кололи ей каждые четыре часа во избежание болевого шока. На обоих плечах точки уколов уже покрылись корочками. Кроме разрыва мочевого пузыря, перелома двух пальцев на руке, у нее был разрыв легкого, перелом седалищной кости и шейки бедра, а также большая потеря крови.
Ничего этого не знала, не ведала Ксения после укола поплывшая в беспамятство – с легким невесомым телом, приятным кайфом в голове, как от шампанского, и мелодичным звуком колокольчиков в ушах…
…Прошло трое суток с приходом в сознание, уходом из него, пока она, наконец, ощутила сильный голод. Медсестра как раз открыла холодильник, и на дверной полочке Ксения увидела яйца.
Героиня романа Ксения Кабирова родилась в 50-ти градусный мороз в конце первого послевоенного года в г. Якутске. С раннего детства она предпочитала мальчишечьи игры, была непослушной, вредной, например, дети пекли пирожки в песочнице, она их пинала ногой, сыпала песок в глаза за обиду. В ее душе как будто застыла льдинка. Через много лет она написала: «Заморозило морозами сердце детское мое…» И в юности не стало лучше: ее исключили из комсомола за аморальное поведение, не допустили до экзаменов в школе… Замужество не смирило ее характер: нашла коса на камень.
Впервые в истории литературы женщина-поэт и прозаик посвятила книгу мужчине-поэту. Светлана Ермолаева писала ее с 1980 года, со дня кончины Владимира Высоцкого и по сей день, 37 лет ежегодной памяти не только по датам рождения и кончины, но в любой день или ночь. Больше половины жизни она посвятила любимому человеку, ее стихи — реквием скорбной памяти, высокой до небес. Ведь Он — Высоцкий, от слова Высоко, и сей час живет в ее сердце. Сны, где Владимир живой и любящий — нескончаемая поэма мистической любви.
Райан, герой романа американского писателя Уолтера Керна «Мне бы в небо» по долгу службы все свое время проводит в самолетах. Его работа заключается в том, чтобы увольнять служащих корпораций, чье начальство не желает брать на себя эту неприятную задачу. Ему нравится жить между небом и землей, не имея ни привязанностей, ни обязательств, ни личной жизни. При этом Райан и сам намерен сменить работу, как только наберет миллион бонусных миль в авиакомпании, которой он пользуется. Но за несколько дней, предшествующих торжественному моменту, жизнь его внезапно меняется…В 2009 году роман экранизирован Джейсоном Рейтманом («Здесь курят», «Джуно»), в главной роли — Джордж Клуни.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.