Страна терпимости (СССР, 1951–1980 годы) - [2]
– Правды ложь или правда лжи?
Вот и ответь на такое…
К коренным вопросам отечественной истории это имеет прямое отношение. Если, по мысли вышколенных историков, бытие зависит от знамени… то есть: люди, выросшие под коммунистическими лозунгами, не должны на дух принимать капитализм… да и социализм социализму рознь… кабы только рознь, а то ведь и война… – такова обязательная марксистская схема.
А если бытие людей определяется не меняющимися лозунгами на знамёнах, а глубинной природой живущих тут веками людей?
Тогда, извините, не так важно, советская ли тут власть, и какого покроя, или хрущёвская имитация, перестройка ли с расхватом суверенитетов или предпринимательство с расхватом собственности, – не это решает! Государственный строй может меняться и выворачиваться, а бытие в глубине определять будет всё то же – вековое, русское, в данном варианте – северно-якутское. И определять это бытие будет Ксения, сохраняющая упрямую независимость при любых правителях, на которых ей… наплевать.
Но учитывать ситуацию постарается? Книги читать будет? Ещё как! Подражать литературным героям? О, да! Но чаще – отрицательным.
Объять такую независимость можно разве что стихами. К ним-то и обращается героиня, стараясь объять необъятное: душу народа.
И краюха хлеба, которой ты поделишься с зеком (или зек с тобой), и матерки (без которых частушка не споётся) – это и есть потаённые ценности, которые русская душа хранит, чтобы выдержать бесконечную смену хороших и плохих правителей.
А Окуджава откуда?! Да оттуда же: из природной музыки, которую чует в своём характере героиня Светланы Ермолаевой.
Впрочем, Окуджава – не единственный светоч в этой чёрной мути. Обретя статус признанного стихотворца, Светлана Ермолаева высоко ценит и этот статус, и своих признанных коллег. Единственным исключением является Евтушенко, неприязнь к которому переходит в странную враждебность. К другим мэтрам жанра отношение почтительное. И к жанру как таковому.
Как-то сослуживец, увидя, что Ксения записывает в дневник стихи, поинтересовался. Она дала прочесть. Он прочёл три стиха и посмотрел на неё круглыми глазами:
– Да ты поэтесса!
Она поправила:
– Поэт!
Существенное уточнение – для тех, кто чувствует таинства русской речи.
Поэт – в текстах Светланы Ермолаевой – не просто дополняет её как прозаика. Поэт остро чувствует то, на что прозаик ссылается при смутной тревоге. В стихах поэта эта тревога переходит в постоянное, необъяснимое, неизбывное ожидание беды. И возникает готовность к боли, которую надо перенести как неизбежную.
Эта боль – не расплата ли за обретённую с таким трудом независимость?
Поэтом, который помогает обрести голос, становится Владимир Высоцкий – самый славный из неофициальных поэтов своего времени. В нём находит Светлана «что-то близкое и родственное её бунтарской натуре».
Что это? Свобода? Нет. У Высоцкого это полная Несвобода! «Зависимость от ничтожеств», какую она должна была преодолеть.
И преодолела.
А когда преодолела и вошла в число публикуемых литераторов, – почувствовала, что в уходящей советской диктатуре имела всё, о чем могла мечтать. Кроме одного: кроме свободы слова. Цензура душила!
Теперь цензуры нет. Пиши, что хочешь.
Серп и молот теперь – кнут над толпой? Удивительное сочетание реальности и тумана, из которого эта реальность жалит.
Что там первично: ложь правды или правда лжи?
А это уже зависит не только от реальности, проступающей сквозь туман. Ибо туман – тоже реальность. Поэтическая.
Пока душа билась за независимость (от толпы и от правителей), главным словом была – свобода.
Теперь, когда свобода завоевана, какое слово становится главным?
Не угадаете. Скука!
«У нас опять гуляют, а я убежала и пишу. Ах, какая скука!»
И опять: «Скука давит камнем!»
И опять: «Скучища-то, господи…»
Пока свобода – недостижимая цель, она наполняется идеальным весом, становится смыслом существования.
Но вот свобода достигнута, и встает вопрос: что с ней делать?
Пока ты сопротивляешься диктатуре, это твой ад, отуманенный общепринятым раем. Когда наконец, входишь в общественный порядок, он даже под адскими знаменами хочет показаться раем…
Главное – понять, на что согласится народ.
Присутствует ли народ в сознании лирической героини Светланы Ермолаевой?
Да вот же:
«Уборщицы, сантехники, буфетчицы, милиционеры…»
Есть ли тут работники, которые мышцами и навыками обеспечивают то, что тут раздают? А без милиционеров такая раздача состоится? Это народ или обслуживающий персонал, который существует помимо народа?
Вот тут-то без поэзии опять не обойтись.
Люди – разные. А если и они ищут суть? И не отнесёшь их ни к слугам режима, ни к борцам против режима… Эти одиночки-страдальцы – чего достойны? Сострадания? Порицания? Куда их деть в итоговой картине эпохи? Какое место им уготовано в финальном раскладе ролей?
Жизнь советской молодой женщины Ксении Кабировой продолжается. Претерпев множество операций после падения с четвертого этажа своей квартиры героиня романа возвращается в Совет Министров Казахской ССР. Из приемной ее попросили, она опорочила звание сотрудницы ап-парата своим из ряда вон поступком. Она все-таки сделала операцию, но почти сразу была вынуждена уволиться. Кончилась Райская жизнь, началась Адская, какой жили тысячи людей, не имея преимуществ в виде буфетов, пайков, путевок, квартир и других благ Райской жизни.
Впервые в истории литературы женщина-поэт и прозаик посвятила книгу мужчине-поэту. Светлана Ермолаева писала ее с 1980 года, со дня кончины Владимира Высоцкого и по сей день, 37 лет ежегодной памяти не только по датам рождения и кончины, но в любой день или ночь. Больше половины жизни она посвятила любимому человеку, ее стихи — реквием скорбной памяти, высокой до небес. Ведь Он — Высоцкий, от слова Высоко, и сей час живет в ее сердце. Сны, где Владимир живой и любящий — нескончаемая поэма мистической любви.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.