Страна Свободных Джиннов - [2]

— Вот, возьмите, — Хома протянул ей несколько банкнот.

— Вот и хорошо! — сразу повеселела хозяйка. — А я сейчас приберусь здесь. Фу, до чего комнату довела!

— Не надо убирать сегодня, — попросил Хома. — Я устал очень. А завтра целый день буду на работе, тогда и убирайте.

— Хорошо! Значит, завтра уберу, — согласилась хозяйка и ушла.

«Интересно, как в этой комнате летом будет? Может, жарко или душно?»

Сейчас, в начале мая, в комнате было свежо и прохладно. А как будет дальше? Хома прилег на ободранный диван. Это старье теперь будет служить ему кроватью. Не совсем удобный диван, но жить можно. Лег на спину, руки под голову положил. Снова подумал о девушке, которая его бросила. Как она могла такое сказать! Хома полежал немного. Потом пошел на кухню, заварил чай, налил в большую чашку. Вернулся в комнату. Решил немного порядок навести. Чего только не оставила здесь начинающая модель! Коробки, пакеты, старую обувь со стоптанными каблуками. И пыль. Фу! Везде пыль! Хома нашел пустой пакет и решил освободить комод для своих вещей. Сгреб все из ящиков, бросил в пакет. Что-то мелькнуло зеленое, с бутылочным блеском. Какой-то флакон. Наверное, в нем духи были. Флакон красивый! Хома знал толк в красивых вещах. Бутылочка, как будто сделанная из цельного куска изумруда, конечно же, была стеклянной. Очень радует глаз. Хома присмотрелся к надписи на флаконе. Буквы какие-то непонятные. Не похожи ни на латинские, ни на греческие, ни на буквы родного языка. Почему-то захотелось стереть пыль с красивого флакона, прежде чем отправить его в пакет с мусором.

Внезапно Хома ощутил, что кто-то есть за его спиной. Он резко обернулся. На подоконнике сидела девушка.

— А ты чего здесь? — сердито спросил Хома, почему-то не удивившись ее внезапному появлению.

— Я? — удивленно спросила девушка.

— Ну не я же, — ответил с раздражением Хома.

А сам подумал: «Из-за той козы, что меня бросила, теперь мне везде девчонки мерещатся».

— А почему она тебя бросила? — спросила девушка.

— Она сказала… Нет, я не могу это повторить, — Хома замолчал. — А тебе что до этого?

— А ты не повторяй! Просто вспомни, — предложила девушка.

— Такое забудешь, — хмыкнул Хома.

Девушка внимательно посмотрела на парня, подняла руки ладонями к лицу, как будто собиралась умыться.

— Это правда? — сочувственно спросила она.

— Что правда? — не понял Хома.

— То, что она сказала, — напомнила девушка.

Парень разозлился.

— Вас, баб, только это интересует. А больше ничего, — Хома сердито выругался.

— Меня не интересует, — быстро сказала девушка.

— Врешь, — не поверил парень.

— Как хочешь. Можешь не верить, — ответила девушка.

Некоторое время они сидели в тишине, не глядя друг на друга.

— Чай будешь? — спросил Хома.

Девушка кивнула. Вдруг шкафчик на кухне, который хорошо был виден из комнаты, открылся, оттуда вылетела чайная чашка, опустилась на стол у маленького чайничка. Чайничек взлетел, плеснул немного заварки в чашку и вернулся на место. Электрический чайник сам включился: на нем зажглась лампочка.

— Я горячее люблю, — сказала девушка.

Парня совсем не удивил фокус.

— Ты из цирковой школы? — спокойно спросил.

— Да, из школы, — с иронией ответила девушка.

Чайник закипел, сам отключился, как это делал обычно. Но затем поднялся в воздух и налил в чашку кипятка. Ящик стола выдвинулся, оттуда выпорхнула чайная ложка, дважды нырнула в стеклянную банку с сахаром. Размешала чай.

— Я сладкое люблю, — объяснила девушка.

Ложка подлетела к мойке, кран открутился, и оттуда полилась тоненькая струйка воды. Ложка помылась и свалилась на стол.

— Где кухонное полотенце? — спросила девушка.

— А на фига оно мне? — уныло спросил Хома.

— Ложку вытереть, — объяснила девушка.

— Сама обсохнет.

Еще миг — и чашка с горячим чаем оказалась в руке у девушки, сидящей по-прежнему на подоконнике.

Хома внимательно посмотрел на девушку.

«Ничего девчонка, симпатичная. Только одета как-то странно».

На девушке была бирюзового цвета блуза и такие же шаровары. Блуза была очень короткой, а шаровары — широкими. Блуза закрывала только грудь, а шаровары открывали талию. Рукава широкие, прозрачные, а шаровары расшиты бисером. На голове — ярко-оранжевая чалма. Или тюрбан. Хома не знал, как это правильно называется. Из-за этого головного убора голова девушки была похожа на большущий апельсин. Самой странной в ее наряде была обувь: золотые туфельки совсем без каблуков, но зато с длинными и заостренными, поднятыми вверх носками.

«Красивая девушка, — снова подумал Хома. — Но одежда дурацкая».

Один миг — и девушка уже сидит на подоконнике в джинсах и точно таком же темно-синем свитере, какой был на Хоме.

— Ух ты! — сказал Хома. — Как это у тебя получается? А в купальник переодеться можешь?

— В купальник? А в каком тебе хотелось бы меня видеть? — спросила девушка.

— Не знаю, — сказал Хома, а сам подумал, как подошел бы к ее медовым волосам красный купальник.

Еще один миг — и девушка уже сидит на подоконнике в красном купальнике.

— Нравится? — спросила.

— Нравится! Только переоденься: холодно в купальнике.

Девушка снова оказалась в своем наряде. Туфли, чалма, только блуза и шаровары с бисером были теперь ярко-красного цвета. По-видимому, чтобы угодить Хоме.