Страна снов - [79]

– Деа, это Кейт. Моргни, если ты нас слышишь!

Будто разряд пробежал по ее телу, и оно загорелось все сразу – пальцы ног и рук, грудь и легкие. Деа очнулась, хватая ртом воздух.

– Давай, держись, останься с нами! – Сверху надвинулось лицо Коннора, большое и белое, как луна. Деа осознала, что лежит на полу, а рядом сидит Коннор, положив ее голову себе на колени. Здесь и Кейт Патински. Голлум стоит, напряженно разговаривая по сотовому. Пластиковый контейнер с вафлями валяется на полу перевернутый, кленовый сироп впитывается в ковер. Даже смешно.

– Деа! – Кейт почти кричала. – Ты нас слышишь?

Деа открыла рот, но вместо ответа вышел лишь хрип. Во рту был вкус пепла. Она сглотнула и попыталась снова:

– Да. – И громче: – Да.

– Ты только нас не оставляй! – Голос Коннора дрогнул. – С тобой все будет хорошо.

У Деа болела голова. В ушах до сих пор звучал вопль – отдаленный, пронзительный. И тут она поняла: это полицейские сирены.

Она попыталась сесть, но это было как идти по воспоминанию Коннора: тело казалось тяжелым, точно железное.

– Вы вызвали полицию, – с упреком сказала она.

– Мы вызвали «скорую», – Коннор поддерживал ее под спину. – Ты не дышала. Я не мог привести тебя в сознание. Я думал… Думал, ты… – он не договорил. Деа впервые заметила, что он плакал, – глаза были красные, голос глухой.

– Нет, – Деа слишком устала, чтобы ссориться. Прижавшись к Коннору, она прикрыла глаза. Как же она устала… – Я не умерла.

Сирены приближались. Их вой напоминал пронзительный зуд огромного насекомого, но у Деа не осталось сил бегать. К тому же она сделала то, что должна была сделать.

Лежать в объятиях Коннора было удивительно приятно. Деа хотела извиниться за вторжение и открытую тайну, но не могла подобрать слова.

– Я тебя не оставлю, – говорил Коннор, гладя ее по волосам. – Я никому не позволю тебя тронуть. Я не дам тебя увезти.

Деа понимала, что Коннору не под силу выполнить эти обещания, но слова были такие хорошие, что она позволила себе поверить.

– Это был Бригс, – выговорила она. – Это его рук дело. Он с самого начала лгал…

– Тс-с, – Кейт легонько похлопывала Деа по колену. – Все хорошо, ты отдыхай.

Деа закрыла глаза, стараясь не обращать внимание на сирены и вообще на весь мир. Главное, что Коннор рядом. Его губы коснулись ее губ – совсем легонько, будто он боялся, что Деа разобьется.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

«Я тоже тебя люблю», – попыталась сказать Деа, увлекаемая теплой волной сна. Она отпустила берег и закачалась на мягких волнах, не противясь больше объятиям темноты.

Еще не открыв глаза, она поняла, что снова оказалась в больнице: запах хлорки говорил сам за себя. Слышались скрип колесиков каталки на линолеуме и ритмичное пощелкивание и гудение десятков приборов.

Она открыла глаза и увидела Бригса, сидевшего в углу. Как только он заметил, что Деа проснулась, то сразу напустил на себя обеспокоенный и даже вежливый вид. Но Деа успела увидеть его истинное лицо: уродливое, расчетливое, жестокое, следящее за ней, как жаба следит за мухой.

– Почему вы здесь? – спросила она. Страха перед Бригсом в ней уже не было, только отвращение. – Где Коннор?

– Тебе тоже доброе утро. – Бригс уперся ладонями о колени и встал. При виде толстых пальцев, клочковато поросших волосом, Деа отвернулась. Горло перехватило – фантомная память о том, как Бригс ее душил. – Коннор дома. У него крупные неприятности, и у тебя тоже.

– Забавно слышать это от вас. – Деа села, радуясь, что на этот раз ее не держат ни капельницы, ни катетер, и спустила ноги на пол: – Вообще-то мы ничего не сделали.

– Ты препятствовала расследованию и присвоила вещественные доказательства. – Бригс скрестил руки на груди. – Ты сбежала, а Коннор тебе помог.

Деа с удовольствием заметила, что ее не переодели в больничное белье, пока она спала, – она лежала в своей одежде. Сдернув куртку с крючка в углу, она с вызовом сказала:

– Так арестуйте меня!

– Арестовывать тебя мы не собираемся, – отозвался Бригс, все еще в образе огорченного папаши. – Я лишь хочу поговорить.

– Мне нечего вам сказать.

– Боюсь, у тебя нет выбора, – заметил Бригс.

Они в упор смотрели друг на друга. С неожиданной яростью Деа шагнула к Бригсу:

– Коннор все помнит. Он знает, что вы сделали.

Бригс слегка отшатнулся – на дюйм, не больше. На долю секунды маска исчезла, и Деа поняла, что он боится. Но тут же полицейский снова улыбнулся, легко и снисходительно.

– Коннор не знает, что он помнит, – напряженно сказал он. – Он пережил сильный стресс и провел много времени в неподходящей компании.

Это был блеф – Деа видела, что Бригс боится, потому что Коннор заговорил и уже рассказывает то, что помнит. Кейт тоже не будет молчать, и в конце концов их услышат.

Ей вдруг до боли захотелось увидеть Коннора и еще раз выслушать признание в любви. Ей хотелось сказать ему то же самое.

– Он хороший парнишка, – продолжал Бригс. – Малость перенервничал из-за тебя. Будь он тебе небезразличен, ты бы оставила его в покое.

Терять Деа было нечего, и она бросила:

– Это вам надо было оставить в покое его мать!

Повисло долгое молчание. Улыбка исказила уголки губ Бригса, как нервный тик.