Страна Северного Ветра - [27]
Но и это ещё не всё. Среди пассажиров судна находился жених мисс Коулман, и когда пришло известие о гибели судна и всех, кто был на борту, читатели могут не сомневаться, что потеря чудесного дома, и сада, и всей красивой мебели отступила для неё на второй план.
Конечно, неприятности коснулись не только семьи Коулманов. Люди не умеют страдать в одиночестве. Если человек старается скрыть причину своих страданий глубоко в сердце, чтобы никто ни о чём не знал, кроме него самого, — некоторым знакомы такие люди, — это поистине заслуживает уважения, потому что его боль не делает невыносимой жизнь близких. Но когда человек в погоне за богатством навлекает на себя денежные невзгоды, окружающим волей-неволей приходится делить с ним все тяготы. Подобно тому, как поваленный в ту же ночь старый вяз — мелкие неприятности словно решили дополнить крупные — сломал изящную беседку мисс Коулман, разорение мистера Коулмана разрушило спокойную жизнь небольшого семейства, обитавшего над конюшней. Алмаз ещё не настолько окреп, чтобы вернуться домой, а дома уже не стало. Мистер Коулман или его заимодавцы — я не уточнял детали — продали и дом, и экипажи, и лошадей, и мебель и всё остальное. Сам он с женой, дочерью и миссис Крамп перебрался жить в маленький домик в Хокстоне, где его никто не знал, и он мог спокойно ходить на службу в Сити. Ведь он был ещё не так стар, и надеялся вернуть утраченное богатство. Будем надеяться, что ему удастся вернуть ещё и честность, которая чуть было не улетучилась меж пальцев.
Вот так отец Алмаза остался без работы. Однако он гораздо легче мисс Коулман справился с бездельем. Он написал жене, что будет очень признателен её сестре, если они с Алмазом смогут у неё остаться, пока он не подыщет новое место. А джентльмен, купивший дом Коулманов, любезно позволил отцу Алмаза на время оставить у него их мебель.
Тётя Алмаза с радостью разрешила им с мамой пожить у неё какое-то время. Ведь мальчик и в самом деле был слишком слаб для переезда.
Когда Алмаз поправился настолько, что смог выходить на улицу, мама попросила мужа своей сестры — у него была маленькая повозка и свой пони — отвезти их погулять на пару часов к морю. Он всё равно отправлялся по делам в Рамсгейт и мог забрать их на обратном пути. Морской воздух пойдёт на пользу им обоим, сказала она, к тому же ей будет легче рассказать Алмазу о случившемся, если они останутся наедине.
>ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
На побережье
— Ох-ох-ох! — вздохнула мама Алмаза. — Как печален этот мир!
— Разве? — отозвался мальчик. — Я не знал.
— Откуда тебе было знать, детка? О тебе всегда заботились с большой любовью.
— Ах да, — ответил Алмаз. — Прости! Я думал, о тебе тоже есть кому заботиться. Я думал, о тебе заботится папа. Обязательно его спрошу! Наверно, он просто позабыл.
— Ты мой славный мальчик! — сказала мама. — Твой отец — самый лучший человек на свете.
— А я что говорил! — торжествующе заявил Алмаз. — Я так и думал! Разве он плохо о тебе заботится?
— Нет, нет, что ты, — тут его мама расплакалась. — Только вот о нём-то кто позаботится? И как он станет заботиться о нас, когда ему самому нечего есть.
— Не может быть! — воскликнул мальчик. — У него нечего есть? Тогда мне нужно вернуться к нему.
— Нет, сынок, не волнуйся. Пока всё не так плохо. Но что с нами будет дальше, не знаю.
— Ты очень хочешь кушать, мамочка? Вон корзинка. Я думал, ты взяла с собой еду.
— Глупенький ты мой! Я не говорила, что хочу есть, — сквозь слёзы улыбнулась мама.
— Теперь я совсем ничего не понимаю, — произнёс мальчик. — Расскажи, что случилось.
— Алмаз, в этом мире иногда случается так, что людям приходится голодать.
— Тогда, наверно, эти люди долго в нём не остаются. Они… они — как это называется — они умирают, да?
— Да, умирают. Что ты на это скажешь?
— Не знаю. Я не пробовал. Но ведь там, куда они отправляются, им больше не придётся голодать.
— Вряд ли там кому-то вообще захочется есть, — с горечью заметила мама.
— Тогда всё в порядке, — отозвался Алмаз. Он не решился сказать вслух всё, о чём подумал в ту минуту.
— Да где ж в порядке? Бедняжка! Как мало ты знаешь о жизни. Мистер Коулман разорился, у твоего отца теперь нет работы, и нам скоро станет нечего есть.
— Ты точно это знаешь?
— Что именно?
— Что нам нечего будет есть.
— Нет, слава Богу! Надеюсь, до этого не дойдёт.
