– Зато он уже без ума от барабанов, – вставил Рег, допивая последний «писо». – И тоже любит сиськи.
– Ну, это возрастное, – заметила Холлис и потянулась за шлемом.
Со дня на день ей предстояло дать Инчмэйлу ответ насчет автомобильной рекламы. Собственно, ради этого они и проводили эту изумительно прелестную, на глазах расцветающую весну здесь, а не в Лос-Анджелесе, где «Болларды» терпеливо дожидались, когда о них вспомнят.
Рег, разумеется, был только «за». Если для того, чтобы справиться с ролью отца и кормильца, придется заставить свой прежний хит торговать китайскими автомобилями, значит, это судьба, говорил он.
Со своей стороны, Холлис до сих пор колебалась.
Отложив раздумья, она надела шлем, включила его и устремила взгляд под небеса, туда, где исполинский монгольский червь – творение Альберто, – пронизывая багровым хвостом бесчисленные окна пирамидального «орлиного гнезда», принадлежащего Бигенду, словно угорь, обвившийся вокруг пустого коровьего черепа, величаво развевался в ночи.