Страна Муравия - [18]

Сумку да кнут по наследству носил,

Только всего, что родился красив.

Двор без ворот да изба без окон,

Только всего, что удался умен.

Рваный пиджак, кочедыг[17]да копыл[18],

Только всего, что ты дорог мне был.

Кто ж тебя знал, невеселый ты мой,

Что не своей заживешь ты судьбой?

Не было писано мне на роду

Замуж пойти из нужды да в нужду.

Голос мой девичий в доме утих.

Вывел меня на крылечко жених.

Пыль завилась, зазвенел бубенец,

Бабы запели — и жизни конец...

Сказано было — иди да живи,

Только всего, что жила без любви.

Жизнь прожила у чужого стола,

Только всего, что забыть не могла.

Поздно о том говорить, горевать.

Батьке бы с маткой заранее знать.

Знать бы, что жизнь повернется не так,

Знать бы, чем станет пастух да батрак.

Вот посидим, помолчим над рекой,

Будто мы — парень да девка с тобой.

Камушки моет вода под мостом,

Вслух говорит соловей за кустом.

Белые звезды мигают в реке.

Вальсы играет гармонь вдалеке...

1936

* * *

Шумит, пробираясь кустами,

Усталое, сытое стадо.

Пастух повстречался нестарый

С насмешливо-ласковым взглядом.

Табак предлагает отменный,

Радушною радует речью.

Спасибо, товарищ почтенный,

За добрую встречу.

Парнишка идет босоногий,

Он вежлив, серьезен и важен.

Приметы вернейшей дороги

С готовностью тотчас укажет.

И следует дальше, влекомый

Своею особой задачей.

Спасибо, дружок незнакомый,

Желаю удачи!

Девчонка стоит у колодца,

Она обернется, я знаю,

И через плечо улыбнется,

Гребенку слегка поправляя.

Другая мне девушка снится,

Но я не боюсь порицанья:

Спасибо и вам, озорница,

За ваше вниманье.

1936

* * *

За распахнутым окном,

На просторе луга

Лошадь сытая в ночном

Отряхнулась глухо.

Чуял запах я воды

И остывшей пыли.

Видел — белые сады

В темноте светили.

Слышал, как едва-едва

Прошумела липа,

Как внизу росла трава

 Из земли со скрипом.

1936

* * *

Что он делал, что он думал

В этот день в избе пустой,

Работящий и угрюмый

Человек, хозяин твой?

Довидна возился с печкой,

Снаряжался у дверей,

Подпоясанный уздечкой,

Гнал на речку лошадей?

Может, все ж зашел к соседям,

Хоть промолвил те слова:

"Что-то баба долго едет,

Знать, понравилась Москва?"

Иль сидел в избе одетый,

У окна, как старый дед,

Пыхал трубкой за газетой,

Понимал, а может, нет?

Иль на радостях собрался,

Выпив, с кем-нибудь сидел

И тобою похвалялся: "Баба — о!

Политотдел!"

1936

* * *

Столбы, селенья, перекрестки,

Хлеба, ольховые кусты,

Посадки нынешней березки,

Крутые новые мосты.

Поля бегут широким кругом,

Поют протяжно провода,

А ветер прет в стекло с натугой,

Густой и сильный, как вода.

1936

Ледоход

Лед идет, большой, громоздкий,

Ночью движется и днем.

Все заметнее полоска

Между берегом и льдом.

Утром ранним, утром дымным

Разглядел я вдалеке,

Как куски дороги зимней

Уплывали по реке.

Поперек реки широкой

Был проложен путь прямой.

Той дорогой, той дорогой

Я ходил к тебе зимой...

Выйду, выйду напоследки,

Ой, как воды высоки,

Лед идет цепочкой редкой

Серединою реки.

Высоки и вольны воды.

Вот пройдет еще два дня

С первым, с первым пароходом

Ты уедешь от меня.

1936

* * *

Не стареет твоя красота,

Разгорается только сильней.

Пролетают неслышно над ней,

Словно легкие птицы, лета.

Не стареет твоя красота.

А росла ты на жесткой земле,

У людей, не в родимой семье,

На хлебах, на тычках, сирота.

Не стареет твоя красота,

И глаза не померкли от слез.

И копна темно-русых волос

У тебя тяжела и густа.

Все ты горькие муки прошла,

Все ты вынесла беды свои.

И живешь и поешь, весела

От большой, от хорошей любви.

На своих ты посмотришь ребят,

Радость матери нежной проста:

Все в тебя, все красавцы стоят,

Как один, как орехи с куста.

Честь великая рядом с тобой

В поле девушке стать молодой.

Всюду славят тебя неспроста,

Не стареет твоя красота.

Ты идешь по земле молодой

Зеленеет трава за тобой.

По полям, по дорогам идешь

Расступается, кланяясь, рожь.

Молодая береза в лесу

Поднялась и ровна и бела.

На твою она глядя красу,

Горделиво и вольно росла.

Не стареет твоя красота.

Слышно ль, женщины в поле поют,

Голос памятный все узнают

Без него будто песня не та.

Окна все пооткроют дома,

Стихнет листьев шумливая дрожь.

Ты поешь! Потому так поешь,

Что ты песня сама.

1937

В поселке

Косые тени от столбов

Ложатся край дороги.

Повеет запахом хлебов

И вечер на пороге.

И близок, будто на воде,

В полях негромкий говор.

И радио, не видно где,

Поет в тиши садовой.

А под горой течет река,

Чуть шевеля осокой,

Издалека-издалека

В другой конец далекий.

По окнам вспыхивает свет.

Час мирный.

Славный вечер.

Но многих нынче дома нет,

Они живут далече.

Кто вышел в море с кораблем,

Кто реет в небе птицей,

Кто инженер, кто агроном,

Кто воин на границе.

По всем путям своей страны,

Вдоль городов и пашен,

Идут крестьянские сыны,

Идут ребята наши.

А в их родном поселке — тишь

И ровный свет из окон.

И ты одна в саду сидишь,

Задумалась глубоко.

Быть может, не привез письма

Грузовичок почтовый.

А может, ты уже сама

В далекий путь готова.

И смотришь ты на дом, на свет,

На тени у колодца,

На все, что, может, много лет

Видать во сне придется...

1937

Шофер

Молодой, веселый, важный

За рулем шофер сидит,

И, кого ни встретит, каждый