Страна Лимония - [39]

«Пипец!..» — короткими мазками продолжал комментировать Герман каждую новую эволюцию в разгрузке автобуса. — «Цирк шапито!» Между тем «артисты цирка», пыхтя и отдуваясь, принялись вытаскивать из чрева автобуса колониальные товары. Огромные картонные короба, перевязанные цветными канатами и усиленные широкой клейкой лентой, ставились пирамидой у самой рампы «Антея». Багажная тара с «реквизитом» была обильно помечена разноцветными маркерами. На каждой стороне выделялись имена их владельцев: «Мамонт», «Лях», «Крест» и ещё с пяток кличек. Правда, встречались и более привычные имена, но их было мало.

Когда разноцветная пирамида сравнялась по высоте с крышей автобуса, её экзотические строители похватали автоматы и выстроились цепочкой напротив шеренги ошалевших новичков.

— Клоуны, млин! — прошептал Конюшов, нервно теребя в руках свою ушанку. На его разгорячённой голове таяли лёгкие снежинки, окропляя спутанные соломенные волосы. Герман, переполненный первыми впечатлениями, тоже ощутил лёгкую испарину и, скинув шапку, принялся яростно чесать затылок.

Наконец обе шеренги встретились глазами. Напротив строя зелёных оловянных солдатиков стоял вооружённый сброд заросших и, судя по всему, изрядно пьяных тибетцев «первого разлива». За их плечами вкривь и вкось, как у дехкан мотыги, торчали стволы и приклады автоматов, у ног валялись подсумки с рожками.

Но экзотика группового портрета элиты спецназа их внешним видом не заканчивалась. Подле пиратов стояли две клетки: одна с попугаем, другая — с какой-то птицей, похожей на куропатку. На левом фланге шеренгу замыкал огромный лохматый пёс, никак не желавший садиться на снег, а вторым справа стоял среднего роста густо заросший воин в женской дублёнке с обезьяной на плече. Мартышка в маленьком меховом жилете, коротких атласных шароварах и тюбетейке уморительно чихала, зажав нос лохматым кулачком, и брезгливо вытирала сопли о роскошный ворот обладателя женской дублёнки.

Полковник Стрельцов, смущённо прогуливавшийся с импортным магнитофоном между ветеранами и новобранцами, наконец трубно прокашлялся, поставил коробку на землю и поднял голову, чтобы отдать очередную команду, но его опередил лётчик, появившийся на рампе «Антея».

— Э! Воины! Чьё ссаньё будет? — недовольно крикнул он, буравя глазами раскинувшийся под задним крылом цирк.

— Моё «Саньо», а в чём дело? — недовольно отреагировал полковник, на всякий случай поднимая коробку с магнитофоном.

— А в том, дедуля, что за собой выносить надо. Бери ведро со своим «добром» и вали отсюда!

Зелёные оловянные солдатики радостно захихикали. Их поддержал нестройный хор ветеранов.

— Вы это прекратите! — начал распаляться старик. — Я полковник... — На секунду он забыл, как его звать, но, собравшись с мыслями, выпалил: — Полковник Стрельцов!

— Да мне по фиг!.. — ещё не остыв, запальчиво крикнул лётчик, но, от греха подальше, скрылся в тёмной утробе самолёта.

Посчитав инцидент исчерпанным, полковник скомандовал:

— Оружие — на середину!

Пираты, путаясь в одеяниях, сняли автоматы и почти синхронно положили их на снег на шаг впереди себя. Туда же полетели подсумки.

Стрельцов, входя в роль церемониймейстера, зычным с хрипотцой голосом гаркнул:

— Ору-у-ужие — принять!

Новобранцы зелёным штакетником сделали шаг вперёд, как вдруг из чрева «Антея» стремительным болидом вылетело пресловутое «ссаньё» вместе с ведром, из которого оно исторгалось. Описывая круги, жестяной снаряд с анализами, окропляя всё вокруг, грохнулся за край рампы, обдав желтизной снежный покров.

— Жёлтый снег не есть! — ласково улыбаясь, прокомментировал Филимонов поступок мстительного лётчика. — Первая заповедь альпиниста, — уточнил он.

Под общее оживление новобранцы расхватали оружие и через минуту смешались с пиратами. Братание длилось недолго. Новички помогли ветеранам погрузить колониальные товары на борт. На прощальной пятиминутке распили две литровых «Столичных» и, наконец, расстались.

Полковник Стрельцов, придя в хорошее настроение, с воодушевлением скомандовал: «В колонну по два становись!» На его призыв откликнулись лишь трое бывших обитателей «коммуналки», остальные, прикинувшись стадом, потянулись к ангарам, за которым уже прогревали моторы вертолёты. Излив добровольцам свои стариковские обиды по поводу общего падения дисциплины, полковник направил тройку аутсайдеров вдогон стада, которое уже поравнялось с ангарами.

Искушение мистикой

Новобранцы «Тибета» сгрудились у огромного «Ми-6» — флагмана советского транспортного вертолётостроения. Циклопические винты со свистом разрезали воздух над их головами. Поодаль стояла рота солдат-«срочников», приданных «Тибету». Молодые ребята-пограничники, задрав голову, с уважением глазели на винтокрылую машину, на которой им предстояло лететь к месту службы с непривычным для русского слуха названием Джелалабад.

Вертолёт откинул рампу, по которой спустился рослый человек в комбинезоне.

— Кто тут старший? — спросил лётчик.

— Я, полковник Стрельцов, — откликнулся старейшина «Тибета».

— На посадку! И... товарищ полковник, побыстрее. Через полчаса ожидаем снежный заряд. Аэропорт будет закрыт.