Страна коров - [156]

– Но, Чарли?

– Да.

– Когда вы с ней в последний раз говорили?

– С математичкой? Я разговаривал с ней только этим утром! Сразу перед тем, как идти на работу! Она расправляла покрывала на моей постели…

– К черту эту вашу математичку. Я спрашиваю о Бесси. Когда вы в последний раз говорили с Бесси?

– Бесси?

– Да, вы же ее помните, верно?

– Конечно. Но на самом деле я с ней толком не разговаривал после того, как она остановила качанье моих металлических сфер. Со времени нашего катастрофического подведения итогов у меня в кабинете.

– Так вы, значит, не обсуждали с ней План Б?

– Нет, не обсуждали. У меня не было возможности. И теперь мы с ней не разговариваем.

– Мне жаль это слышать. Я знаю, как сильно вам хотелось любить нелюбимое. И в вашем возрасте другого случая вам может и не представиться. Любви не всегда приходит в голову постучаться дважды – особенно в дверь пыльной квартиры на втором этаже в преподавательском корпусе. Жаль, что у вас с ней ничего не получилось.

– Да пустяки. С тех пор я время от времени об этом думаю. И мне удавалось утешиться мыслью о том, что нам просто не было суждено. Что какие-то вещи в нашем мире просто не суждены. Вроде будущего. И открытия того, что есть на самом деле любовь. Но это ничего. Я администратор в области образования – вот выбор, который я сделал сам. А кроме того, не то чтоб меня по вечерам не ждала юная математичка! И не то чтоб с Бесси такого раньше никогда не случалось – знаете же, тысячу других раз с тысячей других мужчин…

Рауль неодобрительно покачал головой.

– Она человек, Чарли, а не почасовик. Она заслуживает большего – ее нельзя просто выбросить после того, как она перестала быть вам нужной. От вас она заслуживает гораздо большего. Не забывайте, это она спасла вас на краю вселенной. И пригласила вас к себе в дом на кекс с цукатами. Она позвала вас познакомиться с ее детьми. На это ей решиться было непросто. Вам нужно с ней поговорить. Это будет правильно.

Я задумался над его словами. Как обычно, он был прав.

– Вы совершенно верно все говорите, конечно. Но как? Она даже не отрывает взгляд от своей электрической пишущей машинки, когда я прохожу мимо.

– Ее чего?

– Вы не слышали? Все ручные пишущие машинки заменили на их электрическую разновидность. С возвратом каретки и коррекционной лентой. Что и говорить, у секретарш настал трудный переходный период. Даже новенькая на факультете экономики крайне разочарована…

– Мы не о других секретаршах сейчас говорим, Чарли. Мы говорим о Бесси.

– Точно. Бесси. Мы с ней не разговариваем после того, как она отдала мне кекс с цукатами. А когда я прохожу мимо ее стола, она даже не отрывается от того, что печатает. Я несколько раз пытался, но меня там как будто вообще нет. Поэтому я не знаю, как мне подойти к разговору с ней…

– Может, отыщете возможность на рождественской вечеринке? Мероприятие будет проводиться в кафетерии, верно?

– Верно.

– И она придет на него, верно?

– Верно.

– Значит, вы с ней оба окажетесь вместе в одной комнате, верно?

– Верно.

– Иначе говоря, в одном сегменте времени и пространства?

– Да.

– И там будет присутствовать алкоголь в больших количествах, верно?

– Верно.

– И марихуана?

– Да.

– И барбитураты?

– Целыми тазиками.

– И мясо?

– Кучами до потолка!

– И овощи?

– Всех мыслимых цветов и видов!

– Ну и вот, пожалуйста. Вот ваш шанс! Поймайте ее в очереди за едой – тогда и поговорите!

Я кивнул.

Рауль пожал плечами.

– Так или иначе, Чарли, я подумаю, чем тут еще можно помочь.

– Спасибо, Рауль.

– Зачем еще нужны друзья? Но эй, а помимо этого – как вообще продвигается ваша подготовка?..

Пока мы с Раулем обсуждали мои планы вечеринки, я заметил, что погода снаружи опять меняется. Солнце начало садиться под другим углом: теперь он был не таким косым. Снова зачирикали птицы. Утки закрякали громче прежнего. Холодный воздух конца февраля превратился в холодный воздух начала марта. Скоро опять включат фонтаны. На подходе явно была весна. И глазом моргнуть не успеем, а уже приедут аккредиторы.

– И еще, Рауль… – сказал я. – Вы слышали, что произошло с Уиллом?

– Нет, что?

– У него случился какой-то удар. Это произошло за день до того, как наш преподавательский состав вернулся в кампус. Прямо там, в кафетерии, под табличкой «НЕ КУРИТЬ». Я с ним в тот самый вечер разговаривал. Мы говорили об истории. И будущем. И супермаркетах. Когда я уходил, он был в норме – может, только слова немного мямлил, но не больше обычного. Возможно, у него уже произошла какая-то закупорка, но я не заметил. После моего ухода он, должно быть, потерял сознание. Наутро его нашла в луже слюней одна его бывшая студентка. Некогда ей хотелось стать историком, но она вместо этого промокнула влагу и вызвала неотложку. Он пролежал так всю ночь.

– Какой ужас! Все серьезно?

– Не знаю. Его отвезли в местную клинику, проверить. На следующий день он опять сидел за своим столиком в кафетерии. Говорит, врач ему сказал, что отныне – не курить и не пить, возрастает опасность рецидива и в следующий раз все может быть гораздо хуже. Но ему, конечно, ничьи советы не нужны. По-прежнему сидит за столиком, каждый день, с газетой, бурбоном и сигарами…