Страна коров - [106]
Преподаватель слушал изложение своих представлений завороженно. Молодой человек умолк, чтобы подоткнуть очки, соскользнувшие у него вдоль переносицы. После чего продолжил:
– Так что видите, профессор, все эти соображения можно отыскать в рассказе Мод. И потому, боюсь, возможности для нее как автора тут поистине велики…
Отсюда обсуждение двинулось вокруг стола, и каждый студент высказывал конкретные советы, как Мод сделать свой рассказ более вневременным и убедительным. Как ей следует больше показывать и меньше рассказывать. Как она бы могла исправить кое-что в небрежной орфографии, отчего чтение стало бы не таким ухабистым. Как шерстяной носок, представленный в начале рассказа, попросту должен быть больше использован к тому времени, как рассказ завершится. Как именно следует нагляднее обрисовать сцены. Как у ее персонажей во время секса должно гораздо больше всего от него зависеть. И, конечно же, как ей бы, вероятно, не помешало убавить противоречивую тенденциозность изложения в пользу межвидового скрещивания и в то же время усилить истинный конфликт рассказа.
– А каков же этот конфликт? – подсказал учитель.
– Для меня, – отозвался один студент, листая свой экземпляр, – основной конфликт – между девушкой и негроидом. Могут ли они обрести истинное счастье в этой прачечной-автомате, несмотря на вихрящиеся в их обществе предубеждения.
– В то время как для меня, – ответил другой, – он в том, успеет ли одежда полностью просушиться прежде, чем истечет цикл монетоприемника.
– Это история искупления, – предположил третий.
– Исследование наших глубочайших страхов, – сказал четвертый.
– Литературный разъезд, где прошлое встречается с настоящим.
– Человек против машины.
– Надежда вопреки всему.
– Вечность, противопоставленная временности.
– Я думаю, конфликт начинается на странице восемь, когда она столь соблазнительно задирает юбку над пупком, – наконец заключил молодой человек, сидевший справа от меня, – и завершается на странице тринадцать, когда она опускает ту же юбку обратно.
– Становится ли у нас тут теплее? – спросил учитель.
– Да! – ответила Мод. – Вы ткнули пальцами в самую точку!
– Здорово, – сказал преподаватель. – Стало быть, похоже, все вы получаете пятерки за проницательные наблюдения и анализ.
Вокруг стола последовал раунд поздравительных рукопожатий и похлопываний по спинам. Преподаватель дождался, когда он утихнет. Затем продолжил:
– А теперь ко всему, что вы только что сказали, мне бы хотелось добавить, что Мод с этим рассказом проделала просто фантастическую работу. На самом деле, я истинно верю, что его чуть еще отполировать – с особым упором на сцену секса в прачечной-автомате между бездомным негроидом и прелестной студенткой в розовом костюме чирлидера, – и этот рассказ можно будет считать чем-то весьма близким к достойному публикации.
Студенты за столом ахнули.
– К публикации?! – переспросила Мод.
– Да, к публикации. Что есть, разумеется, высочайшая похвала, какой можно оделить произведение семинарской художественной литературы. Ваш рассказ еще не достиг пока цели, Мод. Но он очень от нее близок. Вы, на самом деле, очень близки. Всего в нескольких кратких вздохах, вообще-то. В нескольких хорошо соразмеренных движениях в нужном направлении. Вы на самой грани чего-то такого, от чего пробивает дрожь. Но нам лишь следует поработать над этой одной сценой. Поэтому зайдите ко мне, пожалуйста, после занятий, и мы с вами это обсудим подробнее…
На сем Бесси швырнула на стол вилку.
– Вот сволочь!
Бифштексовая котлета у нее на тарелке была суха и не доедена.
– Этому сукину сыну лучше ее не трогать! Это моя племянница, Чарли. И если он к ней даже близко подойдет, я его яйца на тарелочку выложу!
– Мод – твоя племянница?
– Дочка моего брата. Я с нею нянчилась с тех пор, как она еще в пеленках была. Смотрела, как она растет каждое лето, когда вся семья собиралась у реки. Она мне как родная плоть и кровь. Я возила ее в детский садик в первый день. Я учила ее плавать. Я была с нею, когда у нее случились первые месячные. Черт, да кто, по-твоему, купил ей самую первую упаковку резинок в ее жизни?! И теперь этот честолюбивый начинающий писатель – да что он вообще написал? – этот парень теперь хочет, чтобы она что-то там полировала? Да только через мой труп! Должно быть, он думает, что мы ему по праву рождения принадлежим. Что просто потому, что мы из Коровьего Мыка, Мод станет еще одной подпоркой у него в витрине с трофеями. Он, вероятно, уверен, что это честная мена: ее священный треугольник на его профессорское обаянье. Словно дешевого поклонения студентов ему недостаточно!..
