Страна холодного солнца - [4]
Командир сел в кресло и закурил. В голову отчего-то лезли восторженные выражения о море известных людей: «Море и свобода – это синонимы», «Если море тебя печалит, ты безнадежен», «Море – великий примиритель», «Море тоже молитвенник, оно свидетельствует о Боге»…
Все это было произнесено отнюдь не моряками, а в лучшем случае пассажирами. Тут, как говорится, не нужно путать туризм с эмиграцией. Ярин, проведший в море половину жизни, давно определил свое отношение к нему, которое выражалось в простой формуле: «Море, как женщину, можно любить, можно ненавидеть, но доверять нельзя никогда!»
С погодой не везло с первого дня, Черное море отхлестало высокой короткой волной, турецкие проливы обволокли пеленой плотного тумана, а Эгейское море встретило свинцовым небом и шестибалльным штормом.
Ничего не поделаешь, чтобы иметь возможность провести океанографические исследования у берегов Антарктиды, необходимо попасть в Южный океан, пока там лето, а лето в Антарктике приходится на наши зимние месяцы. Вот и получается, чтоб попасть в Антарктиду летом, нужно испытать все прелести зимней погоды в Северном полушарии. После прохода Тунисского пролива погода начала улучшаться, на седьмые сутки похода пересекли Гринвичский меридиан и перешли в Западное полушарие. Судовые часы в очередной раз перевели на час назад.
Зимнее море неприветливое и скучное, встречи с судами происходят не часто и на больших расстояниях. В море Альборан разошлись с отрядом американских кораблей. «Фаддей» идет в десяти милях в кильватере за «Владимирским», с первого дня работают все лаборатории, ведется комплекс океанографических исследований.
Ярин подумал, что неплохо было бы взбодрить народец, и вызвал на мостик замполита.
Старший лейтенант Абзацев поднялся на ходовой мостик, в застегнутом на все пуговицы и крючки кителе и в пилотке он здорово смахивал на немецкого танкиста.
– Вызывали, товарищ командир?
– Абзацев, нужно народ расшевелить. Только в море вышли, а они уже как мухи сонные. Придумай что-нибудь интересное.
Зам задумался, набор инструментария у него был ограничен – радио, киноаппарат, подшивка газет и, собственно, речевой аппарат самого зама.
– Товарищ командир, вот если б событие какое или еще чего, ну, чтоб повод был.
– Завтра рано утром будем проходить Гибралтарский пролив, а в экспедиции есть люди, которые первый раз в море. Как думаешь, это для них событие?
Зам и сам впервые выходил за пределы Черного моря. Он согласно кивнул.
– Ну вот и дай интересную информацию, ну, например, про Геркулесовы столбы, чтоб память у людей осталась.
Абзацев, конечно, про Геркулесовы столбы слышал, но не более. Он зашел в штурманскую рубку, штурман колдовал над картой.
– Когда Гибралтар проходить будем?
– Ориентировочно завтра в пять часов по судовому времени. Проснетесь уже в Атлантике.
– А у тебя информация по проливу есть?
– Только то, что в лоции.
Абзацев открыл лоцию: «Гибралтарский пролив, или Гибралтар, – международный пролив между южной оконечностью Пиренейского полуострова и северо-западным побережьем Африки, соединяющий Средиземное море с Атлантическим океаном…» Далее шли координаты, описание берегов и режим гидрологии, а про столбы ни слова.
Самым большим авторитетом в экспедиции заслуженно был Марк Борисович Пятаков, к нему зам и обратился:
– Марк Борисыч, выручайте, вы про Геркулесовы столбы что-нибудь знаете?
Вопрос был обидным, но Пятаков виду не подал.
– Ты про подвиги Геракла в детстве читал?
Вопрос он задал не для того, чтоб унизить зама, ему просто нужно было понять, каков у того уровень знаний, чтоб определиться, с чего начать.
Абзацев ответил неуверенно:
– Ну, читал.
– А конкретнее?
– Конкретнее? Конюшни Авгиевы там, еще льва какого-то он убил…
– Понятно, первый класс, вторая четверть. Садись, записывай.
Пятаков терпеливо рассказывал заму про десятый подвиг Геракла, как он должен был пригнать в Микены коров великана Гермиона и как ему пришлось совершить путешествие на запад, дойдя до края Земли, где начинался безбрежный океан.
Как утверждал Платон, в честь своего подвига Геракл воздвиг две колонны, на которых была выбита надпись «NON PLUS ULTRA», что в переводе означает «ДАЛЬШЕ НИЧЕГО НЕТ».
Пятаков решил, что этого будет достаточно, и подвел итог:
– Вот, собственно, и вся история про Геркулесовы столбы.
Абзацев внимательно прочел все, что записал.
– Минуточку, Марк Борисыч, нестыковочка получается. Столбы Геракл ставил, а называются они Геркулесовы. Вы ничего не перепутали?
Пятаков такой дремучей неосведомленностью был несколько обескуражен, но все же пояснил:
– В римской мифологии Геракл зовется Геркулесом, это один и тот же человек. Кстати, посмотри на флаг Испании, там эти колонны изображены.
– А где они на местности стоят, где их увидеть можно?
Тут Пятаков уже не выдержал и решил зама подколоть. Он не стал ему разъяснять, что столбы – это миф и называют так гору Джебель-Муса в Марокко и Гибралтарскую скалу в британском владении Гибралтар, и выдал заму на голубом глазу:
– Что значит где? Так с тех пор в проливе и стоят, кстати, на их фоне можно сделать памятные фотографии.
