Страна Эмиграция - [56]

Каждой стране нужны учителя, доктора и наверное ещё гробовщики. Не знаю ничего о гробовщиках, о докторах я уже писал, рассказывал и об учителях. Те, кто прошёл все чиновничьи барьеры, зарегистрировались, могут нормально жить — одни лучше, другие похуже.

Нужны Южной Африке хорошие автомеханики — машин много, полно старья, а учитывая темперамент водителей, хороший панелбитер (чёрт, как это по русски? — кузовщик?) без работы не останется, правда при условии, что языком владеет и человек приятный и пыль в глаза пустить умеет, а то всю эмиграцию придется на какого нибудь африканерского «дядю» работать.

Парикмахеры в большом спросе, но работа уж больно трудная, целый день на ногах, да и палат каменных на парикмахерские доходы не построишь.

Кто из будущих эмигрантов не мечтал в России о собственном, пусть даже небольшом, бизнесе? Ну что же, частная инициатива в мире капитализма приветствуется и поощряется. Если сумел скопить денег, если смел — можешь открыть свой магазинчик, ресторан или мастерскую. Правда, этот путь для больших любителей. Работа на себя — но каторжная работа, работа с утра до ночи, без выходных и без отпусков… К тому же частыми и незваными гостями в маленьких и средних магазинчиках бывают — помните историю Пети-оруженосца — немногословные черные ребята с пистолетами, или с АК-47, блага этого добра у нас завались. Частный бизнес в Южной Африке — это занятие нервное и опасное.

История Ксении — дамы приятной почти во всех отношениях.

Приехала Ксения с сыном в Южную Африку чуть раньше нас, жила в том же «Ноевом ковчеге» и так получилось, что познакомились мы, правда по ошибке, очень скоро. Средних лет, по-моему (вполне понятно, что я её никогда об этом не спрашивал) чуть старше нас, москвичка, в России преподавала английский язык в каком-то ВУЗе, характер спокойный, учительский, к моменту эмиграции не замужем — почему, я не выяснял.

Я уже упоминал её в предыдущих главах. Именно у неё овладевали премудростями английского языка жители нашего дома, к ней я направил таинственного Игоря из Тернополя. Это была только подработка, так как, в отличие от многих нас, работать Ксения начала почти сразу же — сказался её блестящий английский — секретаршей у известного в эмигрантских кругах адвоката, который за немалый гонорар устраивал нелегальным эмигрантам вполне легальные документы. Какой силой и какими связями он обладал в то далекое переходное время, его возможности, до сих пор остаются для меня загадкой. Возможно он просто хорошо знал все бесчисленные формальности и крючкотворные процедуры, умел правильно заполнять бесконечные документы. Во-всяком случае, когда в 1994 году как-то сломя мы голову получили южно-африканское гражданство и несколько раз должны были постоять в бесконечных очередях Преторийского Home Affairs, что наверное лучше всего перевести как МВД, мы там встречали Тэму (так звали адвоката), который ногой двери не открывал, с чиновниками за ручку не здоровался, а смирно стоял в общей очереди, прижимая к груди папочки с документами.

Впрочем, бог с ним, с Тэмой, он хотя и примечательный герой того времени, но не нашего романа. Продолжим тему Ксении.

С Ксенией у меня связано настоящее «планетарное» явление — изменение климата Южной Африки.

Летом 1991–1992 когда все мы еще жили в Aintree Flats, «безлошадная» Ксения добиралась после рабочего дня из центра, из адвокатской конторы в наш район на автобусе. Только житель Йоганнесбурга может понять — какое это несчастье. Вдобавок к этому, автобус останавливался довольно далеко от нашего интернационального дома и изрядный кусок дороги Ксения проделывала пешком. И каждый или почти каждый раз она попадала под проливной дождь. Ксения возвращалась с работы в одно и то же время, и дожди в то время шли с точностью часового механизма. С утра, часов до 2 — жарко, переменная облачность, после двух начинали сползаться облака, где то лениво погромыхивал гром и к трём часам на город и на Ксению, которая как раз в это время была на пути к дому, обрушивался настоящий тропический ливень.

Закрученный ветром, дождь хлестал сразу со всех направлений, казалось загибался снизу вверх, так что пешеход, даже под зонтом, через 2–3 минуты промокал до нитки.

Аборигены, хорошо знакомые с повадками Трансвальской погоды, заблаговременно облачались в пластиковые робы, напоминающие водолазные костюмы и, белозубо улыбаясь, скакали через лужи.

Давно нет уже Ксении, нет и регулярных послеполуденных ливней. Дожди идут, когда им вздумается, иногда по 2–3 дня сеет мелкий московский дождик с короткими остановками, иногда даже в летний, влажный период, по 3–4 недели с неба не падает ни одной капли дождя.

Говорят, что изменение климата связано с глобальным потеплением, парниковым эффектом, даже термин для этого подобрали — Эль Нино (или Ниньо) эффект. Вполне возможно — кто это может проверить.

С Ксенией дело ещё сложней. Мы потеряли её из виду когда разъехались из нашего первого пристанища по разным более спокойным районам.

До нас доходили только слухи о её жизни. Говорили, что на каком-то этапе она потеряла работу и очень бедствовала, что выручал её только взрослый сын, что потом дела её пошли в гору, что тот же сын помог её купить «Pawn shop», то-есть скупку, где-то на Луи Бота, по другим сведениям деньги на это ей ссудил местный boy-friend (английский всё же потрясающий язык, называем 60 летнего мужчину мальчиком и никакой неловкости не происходит).