Страху вопреки - [17]

— Серьезно, — коротко, но емко подвел черту под рассказом друга Илья. Для него такие проблемы тоже бывали знакомы. Что ж поделаешь, коль он не Эйнштейн.

— Это еще серьезнее, чем ты думаешь, — развивал мысль Костя. — Вчера ты, сегодня Рита. Если в нашей команде будут с такой скоростью отсеиваться люди, то боюсь, на соревнования поедет только Валерий Игоревич.

— Но она же не будет до самой поездки чахнуть за уроками, — предположил Илья. — Просто потом нагонит упущенное на тренировках.

— И опять запустит учебу, — монотонным голосом, продолжающим фразу друга, добавил Костя.

— Не запустит, если мы ей поможем, — послышался тихий неуверенный голос.

— Катя, ты гений. Ударим дружно по бескультурью и необразованности и пойдем просвещать нашу темную подругу. Предлагаю начать прямо сейчас.

Предложение было обсуждено и одобрено, после чего шумная ватага с грохотом спустилась по лестнице, перепугав двух дворовых котов, мирно дремавших под лестницей, и одну боевую старушку, которая долго еще кричала что-то вслед быстро удаляющимся спинам.

* * *

День для Риты выдался не из приятных. Проснувшись утром и в полудреме пробравшись к кухне, она начала с того, что разбила свою любимую чашку. Просто решила налить себе чай, взяла чайник и одновременно смахнула ее. С грустью посмотрев на керамические останки, она отметила, что в этом есть один только плюс: сон как рукой сняло.

Вот с такого на первый взгляд незначительного события и понеслись беды. В школе на первом же уроке объявили результаты контрольной, которые Риту нисколько не обрадовали. Плюс ко всему во всеуслышание перед классом Анна Леопольдовна — очень-очень строгая учительница физики, после оглашения оценок заострила всеобщее внимание именно на ней, Рите. Она долго и нудно отчитывала ученицу за прохладное отношение к школе, за скатившуюся до слабых троек успеваемость. Зачем-то обратила внимание на синюю челку и малиновые ботинки, после чего Рита без колебаний решила ходить в школу только в таком виде. Проще говоря, Анну Леопольдовну и Риту роднило одно общее чувство — взаимная неприязнь.

А потом все учителя как с цепи сорвались — на математике, литературе и истории они настойчиво советовали девочке вспомнить о школе и взяться за голову. Конечно, не просто так преподавательский состав школы вдруг ополчились на Риту, тому была причина и веская: увлекшись новой идеей о сноуборде, про учебу она совершенно забыла. А школа этого не терпит. И посыпались тройки в дневник не слишком прилежной ученицы.

А теперь это. И не могли понять учителя, что своими нотациями и желанием подогнать Риту под любимый ими стандарт примерной школьницы они еще больше отдаляют девочку от школы и учебы. Рита уже хотела было вспылить и плюнуть на эту школу, которая никогда не хочет понимать своих подопечных, но удержала ее от этого Виктория Алексеевна, классный руководитель.

Виктория Алексеевна была из тех учителей, которые способны выслушать, понять своих учеников и по-настоящему им помочь. Рита считала ее действительно классной, хоть и руководительницей.

— Рита, мне жалуются учителя, что ты стала хуже учиться, — сказала она на перемене девочке, подойдя с ней к окну, — и на моих уроках ты стала рассеянная. Что-то случилось?

— Ничего, — глядя в окно, чтобы не видеть глаз учительницы, буркнула Рита. Хоть Виктория Алексеевна и хорошая, но это еще не повод, чтобы лезть к ней, Рите, в душу.

На школьном дворе какой-то полный мужчина выгуливал собачку. Сам он был тепло одет и чувствовал себя довольно-таки комфортно в шерстяном полупальто, чего нельзя было сказать о животном. Эта собачка была из той породы, которую легко можно уместить в кармане. Короткая шерсть только окрашивала животное в коричневый цвет, но совершенно не грела. И жалко было смотреть на маленького зверька, ноги и огромные уши которого дрожали так, что это видно было из окна второго этажа школы. Она жалась ближе к хозяину, стараясь согреться, а тот не больно, но грубо отшвыривал ее ботинком к кустам.

«Вот так всегда, — подумала Рита, — тот, кто имеет хоть какую-то власть над тобой, никогда тебя не поймет».

— Я бы на ее месте укусила такого хозяина, — произнесла Виктория Алексеевна.

Рита удивленно посмотрела на учительницу: та тоже не отрывала глаз от собачки и толстого дядечки. Чувствовалось, что Виктория Алексеевна боковым зрением заметила брошенный на нее взгляд, но не повернулась, и это Рите понравилось.

«Может быть, некоторые и поймут, — продолжила девочка прерванную мысль. — Немногие».

— Я сейчас с друзьями готовлюсь к соревнованиям по сноубордингу, поэтому на уроки все меньше остается времени.

— Спорт — это хорошо. Я рада, что у тебя есть цель в жизни. Это важнее формул. Но учиться все-таки нужно.

— Я знаю.

— И мама может не одобрить.

— Да, она меня не отпустит на соревнования, если я окончу четверть с тройками, — Рита глубоко вздохнула. Только теперь она поняла, что действительно может не попасть в заветную Яхрому.

Словно почувствовав, о чем сейчас думает ее ученица, Виктория Алексеевна предложила:

— До конца четверти осталось всего несколько дней, сама на уроках ты не успеешь исправить оценки. Давай сделаем так: я поговорю с учителями, чтобы они дали тебе на дом задание, а потом, когда ты его выполнишь, после занятий будешь подходить и отчитываться перед ними. Согласна?