Страховщики - [50]

То, что хотелось назвать человеком, шло от горла вверх и от пояса вниз. Промежуток между тем и другим назывался кровавой кашей, кое-как удерживаемой остатками кожаной куртки. Туземца убило не дважды и не трижды. То, что я видел, могло убить его раз двадцать, если б у кого-то хватило бы сил двадцать раз его воскресить. Да-а-а-а. Это наводило на невеселые размышления. Ракетчики явно ориентировались на принцип «избыточность продуктивна». Без тени брезгливости Чен перевернул труп на живот. Спина выглядела ничуть не лучше, только в кровавой каше тут посверкивали осколки костей. Не сказав ни слова, шеф вернул его в прежнее положение и закрыл покойнику глаза. С минуту китаец поигрывая желваками смотрел то на убитого, то на Стену.

— Это тот?

Он явно имел в виду того, кто нас спас. Я отрицательно качнул головой.

— Скорее один из тех. С такой дырой в груди не особенно побегаешь, а тот, которого я видел, все-таки сбежал.

Труп тут мог быть и не один. Крови вокруг пролилось столько, что казалось в одном человеке ей не уместиться. Капли краснели на листьях, на ветках, на соседних стволах, на траве…

Помочь ему мы ничем уже не могли. Если он и нуждается в помощи, то не врача, а могильщика.

— Похоронить его, может быть?

— Ты знаешь как?

— В землю закопаем…

Чен неопределенно хмыкнул.

— Все ж лучше, чем звери съедят.

— А червяк — не зверь?

Я промолчал. Прав он конечно… Кто знает что у них тут за порядки? И у нас, на Земле имелись разные предпочтения по этому невеселому обряду — кто-то уходил в землю, кто-то в огонь, а кто-то в желудки зверей. Чего уж говорить о незнакомом мире со своими экзотическим порядками.

— В чужую жизнь мы уже непрошено влезли, давай хоть не будем в чужую смерть лезть…

— Мы?

Он вздохнул.

— Мы, мы. Земляне…. Раненому помочь — это можно. Это — святое. А с покойниками… Нет. Оставим как есть.

Его голова, словно воздушный шарик, поднялась над землей и полетела в сторону близких деревьев. Оглядываясь на павшего туземца, я пошел следом. Кровь на листьях пропала, а шагов через пятнадцать снова появилась. Редкие капли прочертили дорожки на листьях, показывая путь бегства раненного, что не выбирая дороги ломился напролом, сквозь кусты и густые травяные заросли.

— К реке…

— Да нет, — не согласился я. — Не к реке, а просто подальше от…. К реке бегут, когда помыться хотят или жажда мучает. А ведь не похоже, что его жажда мучила?

Я оторвал листок, на котором кровь уже стала густой и темной. До следующей капли было шага четыре. У истекающего кровью кровь течет обильнее.

— Легкораненый, пожалуй?

— Пожалуй…

— Пойдем посмотрим… Может, хоть этому поможем.

Мы пошли по кровавым отметинам, внутренне готовые увидеть еще один труп. Не походили ракетчики на людей, что-то оставляющих недоделанным. Когда Чен остановился, я отчего-то так и подумал. Либо труп, либо ракетчики.

— Что? — прошептал я. — Видишь?

— Вижу.

Что он там видел, я не понял. Он стоял в профиль ко мне. То, что голова его никуда не делась, говорило скорее о том, что реальной опасности нет.

— Ну?

Он осторожно, словно боялся спугнуть чуткого зверя, протянулся вперед и вбок. Я смотрел в ту сторону, но ничего странного не видел. В переплетении веток я не отметил ничего подозрительного. Цветы только, но этих цветов и без того вокруг росло навалом. Я даже занервничал и переспросил.

— Ну что там?

Чен не стал объяснять, а в несколько шагов дошел до стены веток и, подпрыгнув, сорвал кусок чего-то белого. Уже по шелесту, с каким он развернул его, стало понятно, что это пластпапир. Он тряхнул им над головой, но тутже углубился в него взглядом. Пока он шел, лицо его меняло выражение с хмурой досады на облегченную улыбку.

— Нам повезло!

Я выхватил у него из рук кусочек доставляющего радость пластика. На одной стороне шел какой-то текст, а на другой… Да-а-а-а-а-а. Другая выглядела как мечта милитаризированного фетишиста.

На нем во весь лист красовалась фотография боевой машины, близняшки одной из тех, что мы только что видели. Мощные гусеницы, скошенная башня длинный ребристый выступ излучателя. А на броне, как раз опершись точеной ручкой на излучатель, стояла брюнетка топлес с изумительной фигурой манекенщицы. Стройные ноги, изящные бедра, короткая стрижка по прошлогодней моде цивилизации моро. Хороша… Одно только на мой взгляд портило картину — ожерелье с такими огромными камнями, что сразу определялось их искусственное происхождение, да и браслет на левой руке тоже, надо сказать, внушал определенные сомнения в естественности природных сил произведших его на свет.

— Ожерелье — подделка. Браслет, скорее всего, тоже. А вот девица хороша, — вернул я Чену клочок пластика. — Грудь не меньше чем пятого размера. Хотя она, тоже может оказаться подделкой.

Тот смотрел странно, явно ждал от меня чего-то другого. Я в ответ поднял брови.

— Слушай! — Воскликнул он, подняв в ответ свои. — Ну, объясни мне, как так бывает, что смотрим на одно и тоже, а видим разное?

Я еще раз взял листовку. Нет. Все там осталось, как и пару секунд назад… И брюнетка и драгоценности. Я вернул пластик.

— Ну, может быть я не прав. Не пятый, а четвертый… Или ты тут блондинку видишь?