Страховщики - [35]

Чен повернулся ко мне и улыбнулся.

— Одно хорошо — ясно, что эфир они не контролируют.

Я вспомнил, как он окликнул меня по рации.

— Как ты решился?

Китаец негромко рассмеялся.

— Ты не видел лагеря сверху. Муравейник с иллюминацией. Я посчитал, что если ракетчики вернутся, то это больше пойдет на пользу тебе, чем им.

Он раскрыл ранец и переоделся. Под это дело мы перекусили концентратами, время от времени поглядывая на суету под ногами….

* * *

… Эркмасс сидел за столом и, постукивая пальцами по столешнице, смотрел то на куски крыльев, что в поднявшейся суматохе разбросали по всему шатру, то на разрезанную невидимкой стену. Ветер колыхал куски ткани. Они болтались туда-сюда словно и сами участвовали в суете, что шумела в лагере. Шум, залетавший в прореху, подстегивал, будоражил кровь. Хотелось вместе со всеми побежать за врагом, поймать, но… Его место было сейчас именно тут. Именно сюда приведут его, если поймают. Отсюда хорошо слышались, как время от времени в разных концах лагеря вспыхивали радостные крики, но время шло и никто не возвращался.

Тогда Кори понял, что удача сегодня не на его стороне. Если это не удалось нескольким сотням пехотинцев, то и самому ему незачем влезать в это дело.

Так он и сидел, прислушиваясь к воплям, пока не различил приближающиеся шаги. Еще до того, как они заглушили все остальное, эркмасс понял, что это идет неудача. Он угадал.

Без радостных криков, без песен и плясок в палатку вошли командиры и внесли на плаще тело Эвина Лоэра. Эркмасс привстал и проформы ради (вряд ли покойника несли бы с такой осторожностью) спросил.

— Живой?

— Живой.

Кто-то наклонил факел и эркмасс наклонился над плащом. Его недавний спаситель теперь сам лежал, держась рукой за голову. Из-под пальцев сочилась кровь. Мельком глянул на лекаря. Тот успокоительно покачал головой, мол ничего страшного.

— Кто это тебя?

— Он.

Эвин поманил эркмасса пальцем. Кори наклонился. Держась за разбитую голову, Эвин зашептал. Слова он не произносил, а с трудом выталкивал из себя.

— Он может становиться невидимым сам, но не может делать невидимыми вещи.

Он откинулся на постель и закрыл глаза.

Эркмасс не стал теребить раненого вопросами. Всё должно будет проясниться само собой. Ничего ведь еще не кончилось — в лагере продолжалась охота на невидимку. Время от времени то тут, то там радостно взрёвывало и каждый раз и эркмасс, и немного оклемавшийся Эвин прислушивались, но…

Но никто после этого не вбегал в палатку и не вел с собой демона.

— Не поймают его, — сказал Эвин. — Уж больно драться ловок.

Он потрогал голову. Рана подсохла, и кровь на ставшей сухой и жесткой повязке перестала пачкать пальцы.

— Как это он мне со спины зашел, что я не почуял?

Прислушиваясь к очередной порции криков, Кори, сидевший за раскладным столом, невпопад ответил.

— Ничего. И наши не промах.

На столе перед ним стояли кувшины, лежала краюха хлеба. От этого в палатке теперь пахло не только речной сыростью, но и вином и съестным. Эвин почувствовал голод и попробовал подняться. Получилось. Под ногами мерзко заскрипели остатки демонических крыльев.

Он с отвращением отбросил кусок неразгаданной загадки.

— Да кто спорит? Только ведь такого, сам понимаешь, чтоб поймать, сперва увидеть надо, а у нас не то что латники, а и Братья его не видят.

Спросив взглядом разрешения, он налил вина в кружку, подхватил хлеб. Не зная еще, как относится эркмасс к Братьям по Вере, сказал со всей деликатностью.

— Нет у них, что ли, нужной благодати… Или, наоборот, что-то лишнее.

Эркмасс выругался. Слова задели за живое.

— Да что Братья? Ничего удивительного — греховодник на греховоднике.

Эвин осторожно отодвинул кувшин подальше от края. Уж больно огорченным гляделся хозяин Саара, а в кувшине каспедийское, да поболее половины кувшина. Жаль будет, если разобьет… Он поставил свой кубок, тронул рукавом губы.

— Не поймаем мы никого сегодня. Нужно завтра. Днем.

Эркмасс это и сам понимал. Взгляд его упал на крылья.

— Думаешь, он вернется?

В голосеслышалось даже не сомнение, а уверенность в том, что все будет иначе. И дураку было ясно — не нужны демону крылья. Тот, кто к ним приходил, взял всё, что хотел. А хотел бы взять что-нибудь еще, так вернулся бы и взял. И никто ему не помешал бы! Эвин покачал головой. Он и сам думал точно так же.

— Не думаю. Что ему тут делать? Он что хотел — взял. Но поймать-то его все равно нужно…

— Да. Самолюбие подстегивает…

Подданный Пальского князя улыбнулся. Кожа потянулась, и щеку кольнуло болью, но Эркмасс оскалился в ответ.

— Вот и поймаем. Тень не меч — в ножны не спрячешь…

* * *

… То, что на наши радиопереговоры ракетчики не отреагировали, могло оказаться и счастливой случайностью. Не могли же они и в самом деле контролировать весь эфир, наверняка не имелось у них такой необходимости, а вот аварийные частоты….

В конце концов, не напрасно же они сбили аварийный буй?

Похоже, я сказал это вслух и Чен встрепенулся.

— А вот мы сейчас это и проверим с пользой для дела. Достань-ка «птичник».

Наверное, выражение, что появилось на моём лице и заставило его улыбнуться. До чего обидно, когда на сложные вопросы кто-то другой, а не ты, даёт такие простые ответы, что стыдно становится! И я ведь знал, что в наших пожитках есть и такая техника. Знал, но даже не подумал об этом! В каждом НАЗе имелось несколько «воробьев».