Страхи мудреца - [186]

Я сидел на месте, хотя и предвидел, что в результате мне придется целый день провести взаперти. Я понимал, что не стоит ухудшать и без того дурное отношение Алверона, суясь к нему без приглашения.

За час до обеда ко мне зашел виконт Гермен с несколькими страницами записанных сплетен. Кроме того, он принес колоду карт, очевидно рассчитывая пойти по стопам Бредона. Он предложил мне научить меня играть в дрозда и, поскольку я еще только учусь, согласился сыграть по маленькой: всего по биту за партию.

Он совершил ошибку, предоставив мне сдавать карты, и удалился, несколько запыхавшийся, после того, как я обыграл его восемнадцать раз кряду. Наверное, надо было вести себя похитрее. Я мог бы поводить его, как рыбу на крючке, и выиграть у него половину его имений, но я был не в том расположении духа. Меня преследовали неприятные мысли, и мне хотелось остаться с ними наедине.

* * *

Через час после обеда я решил, что, пожалуй, уже не хочу добиваться расположения маэра. Если Алверону угодно доверять своему вероломному дворецкому — что ж, его дело. Пропади я пропадом, если еще хоть минуту просижу сложа руки у себя в комнатах, точно побитая собака под дверью.

Я накинул плащ, схватил свою лютню и решил прогуляться в сторону улицы Жестянщиков. Если маэр захочет меня видеть, пока меня не будет, — что ж, пусть записку оставит.

Я высунулся в коридор — и увидел стражника, стоящего навытяжку возле моей двери. Это был один из личной гвардии Алверона, в мундире цвета сапфира и слоновой кости.

Мы оба застыли неподвижно. Спрашивать, кого он тут охраняет, было бессмысленно: на семь метров в обе стороны других дверей не было. Я посмотрел ему в глаза.

— Как вас звать?

— Джейс, сэр.

Что ж, по крайней мере, меня все еще величают «сэром». Это чего-нибудь да стоит.

— И вы здесь, чтобы?..

— Мне приказано сопровождать вас, когда вы выходите из комнаты. Сэр.

— Ладно…

Я отступил назад и закрыл за собой дверь.

Чей это был приказ: Алверона или Стейпса? Хотя, в сущности, неважно.

Я вылез в окно, углубился в сад, перепрыгнул через ручеек, шмыгнул за живую изгородь и вскарабкался на декоративную каменную стену. Вишневый плащ был не самого удачного цвета для того, чтобы скрываться в саду, но зато он прекрасно прятал меня на фоне красной черепицы.

Оттуда я взобрался на крышу конюшни, прошел через сеновал и выбрался через заднюю дверь заброшенного сарая. Оттуда достаточно было перемахнуть через забор, и я оказался за пределами маэровой усадьбы. Проще простого.

Я обошел двенадцать трактиров на улице Жестянщиков, прежде чем отыскал тот, где остановилась Денна. Ее не было дома, поэтому я пошел дальше по улице, глядя в оба и положившись на свою удачу.

Через час я ее нашел. Она стояла в толпе на углу и смотрела уличное представление. Хотите верьте, хотите нет, но это были «Три пенни за желание».

Кожа у нее сделалась смуглее, чем тогда, когда я в последний раз видел ее в Университете: она загорела в странствиях. На ней было платье с высоким воротом, по местной моде. Темные волосы прямыми прядями падали ей на спину, все, кроме одной тонкой косички, которая обрамляла ее лицо.

Я перехватил ее взгляд, как раз когда Яснотка выкрикивал свои первые строки:

Средства от всех болезней!

Их не найти полезней!

Зелья за пенни всем дарят исцеленье!

Если мучает икотка

Иль ломается красотка —

Лечит от всего Яснотка,

Здесь найдете вы спасенье!

Денна увидела меня и улыбнулась. Можно было бы остаться и посмотреть пьесу, но я и так знал, чем она кончится.

* * *

Несколько часов спустя мы с Денной лакомились сладким винтийским виноградом в тени Крути. Какой-то усердный каменщик выточил в стене утеса неглубокую нишу, образующую гладкие каменные скамьи. Очень уютное было местечко, мы обнаружили его, бесцельно шляясь по городу. Мы были там одни, и я чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

Единственное, о чем я жалел, это о том, что у меня нет с собой ее кольца. Это был бы идеальный подарок, столь уместный при этой неожиданной встрече. А главное, я ведь даже и рассказать о нем Денне не мог. Ведь если бы я о нем рассказал, пришлось бы признаться, что я оставил его в залог Деви.

— Я смотрю, ты недурно устроился! — сказала Денна, пощупав край моего вишневого плаща. — Что, забросил студенческое житье?

— Решил себе каникулы устроить, — выкрутился я. — Сейчас я помогаю в одном деле маэру Алверону.

Она посмотрела на меня с нескрываемым восхищением.

— Ух ты! Расскажи!

Я неловко отвернулся.

— Извини, не могу. Дело деликатное и все такое.

Я откашлялся и попытался сменить тему:

— А ты сама-то как? Я смотрю, у тебя дела тоже идут неплохо.

Я двумя пальцами погладил вышивку, которой был украшен высокий ворот ее платья.

— Ну, сама я с маэром знакомства не вожу, — сказала она, отвесив преувеличенно почтительный поклон в мою сторону. — Но, как я уже упоминала в своих письмах, я…

— Письмах? — переспросил я. — Так их было несколько?

Она кивнула.

— Я отправила целых три с тех пор, как уехала из Имре, — сказала она. — Вот, собиралась взяться за четвертое, но ты избавил меня от трудов.

— Я получил только одно, — сказал я.

Денна пожала плечами.