Страхи мудреца - [173]

Кавдикус отсыпал немного сушеной травы на чашку маленьких ручных весов и взвесил ее.

— Вы не против, если я стану потчевать вас слухами, или им не место в вашем исследовании?

— Вовсе не против, если они занятны!

Он помолчал, старательно отмеряя небольшую порцию прозрачной жидкости из бутылки со стеклянной пробкой.

— Насколько я понимаю, семейство Лэклесс владеет фамильным сокровищем. Ну, не то чтобы сокровищем — просто старинной вещью, которая восходит к самому началу их рода.

— Ну, тут нет ничего особенно странного. У всех древних семейств уйма фамильных сокровищ.

— Цыц! — сердито буркнул он. — Тут все не так просто.

Он вылил жидкость в свинцовую плошку, на которой снаружи были грубо нацарапаны руны. Жидкость вспенилась и зашипела, распространяя слабый едкий запах.

Кавдикус опорожнил плошку в сковородку, пристроенную над свечами. Затем высыпал в нее траву, щепотку еще какого-то вещества и мерку белого порошка. Плеснул какой-то жидкости — судя по всему, обычной воды, — перемешал, слил получившееся через фильтр в прозрачный стеклянный пузырек и заткнул пузырек пробкой.

Потом продемонстрировал пузырек мне: прозрачную янтарную жидкость с легким зеленоватым отливом.

— Ну вот, готово! Напомните ему, что выпить нужно все до дна.

Я взял теплый пузырек.

— Так что же это за сокровище?

Кавдикус ополоснул руки в фарфоровой миске и отряхнул их.

— Я слышал, что в самой старой части владений Лэклессов, в самой старинной части их наследственного поместья есть где-то потайная дверь. Дверь без ручки и без петель.

Он взглянул на меня, проверяя, внимательно ли я его слушаю.

— И дверь эта не открывается. Она заперта, но замка на ней нет. И что там, за этой дверью, — не знает никто.

Он кивнул на пузырек у меня в руке.

— Ну все, отнесите это маэру. Пусть лучше выпьет его, пока теплое.

Он проводил меня к двери.

— Приходите завтра, — он чуть заметно ухмыльнулся. — Я знаю историю о Менебрасах, от которой ваши рыжие волосы поседеют!

— Ой, вы знаете, я всегда занимаюсь только одной семьей зараз, — сказал я, не желая, чтобы меня завалили бесконечными придворными сплетнями. — Максимум — двумя. В данный момент меня интересуют только Алвероны и Лэклессы. За третью я взяться никак не смогу.

Я вяло улыбнулся.

— А не то я совсем запутаюсь!

— Жаль, жаль, — сказал Кавдикус. — Видите ли, я много путешествую. Многие знатные семьи рады приютить у себя маэрова арканиста.

Он лукаво взглянул на меня.

— Благодаря этому мне известны некоторые весьма занятные факты!

Он отворил дверь.

— Вы подумайте над этим. И заходите завтра. О Лэклессах мне в любом случае есть что порассказать.

Я очутился у дверей комнат маэра прежде, чем пузырек успел остыть. Стейпс отворил мне на стук и проводил меня в спальню маэра.

Маэр Алверон спал в той же позе, как я его оставил. Когда Стейпс затворил за мной дверь, маэр приоткрыл один глаз и слабо поманил меня пальцем.

— Вы, однако, заставили себя ждать!

— Ваша светлость, я…

Он еще раз поманил меня к себе, несколько энергичнее.

— Давайте сюда лекарство, — хрипло произнес он. — И ступайте. Я устал.

— Боюсь, это довольно важно, ваша светлость!

Он открыл оба глаза, в них снова вспыхнул подспудный гнев.

— Ну, что такое? — бросил он.

Я подошел к его постели и наклонился поближе. Прежде чем он успел возмутиться подобной дерзостью, я шепнул:

— Ваша светлость, Кавдикус вас травит!

ГЛАВА 60 ОРУДИЕ МУДРОСТИ

Когда маэр это услышал, глаза у него расширились от изумления, но он тут же взял себя в руки. Невзирая на немощь, разум Алверона был по-прежнему остер и ясен.

— Вы правильно поступили, что не стали говорить такого вслух, — сказал он. — Вы вступаете на опасную почву! Но говорите, я вас слушаю.

— Ваша светлость, я так понимаю, Трепе не упомянул в своем письме, что я не только музыкант, но еще и студент Университета.

Я не заметил в глазах маэра проблеска понимания.

— Университета? Какого? — переспросил он.

— Того самого Университета, ваша светлость, — ответил я. — Я — член арканума.

Алверон нахмурился.

— Вы чересчур молоды, чтобы это могло быть правдой! И отчего, собственно, Трепе об этом не упомянул?

— Вам же не был нужен арканист, ваша светлость. А тут, на востоке, люди питают определенное предубеждение к подобным занятиям.

Это был вежливый намек на то, что я думал на самом деле, что винтийцы суеверны до идиотизма.

Маэр медленно прикрыл глаза, лицо его сделалось жестким.

— Хорошо, — сказал он. — Сделайте же что-нибудь магическое, если вы тот, за кого себя выдаете.

— Я еще не арканист, я еще только учусь, ваша светлость. Но, если вам хочется увидеть пример использования магии…

Я окинул взглядом три лампы, висящие на стенах, смочил пальцы слюной, сосредоточился и затушил фитилек свечи, стоящей на столике у кровати.

В комнате сделалось темно, я услышал, как ахнул от неожиданности маэр. Я достал свое серебряное кольцо, и через некоторое время оно засветилось серебристо-голубым светом. Мои руки похолодели — у меня ведь не было других источников тепла, кроме моего собственного тела.

— Хорошо, меня это устраивает, — сказал маэр. Если он и был напуган, по голосу это не чувствовалось.

Я пересек комнату и отворил ставни на окнах. В комнату хлынул солнечный свет. До нас долетел аромат цветов селаса, донеслись птичьи трели.