Страх полета - [97]

— Хорошо, — произнес Адриан. — Почему бы для начала не обменяться женщинами?

Марти выглядел так, как будто его только что сняли с креста. Мне было не очень-то приятно это видеть, хотя, честно говоря, я тоже не хотела его.

— Развлекай гостью, — сказала я Адриану. Любопытно было посмотреть, как он попадет в вырытую им самим яму, к чему бы это ни привело (я никогда не была уверена до конца). — А мы пойдем. Если я буду нужна, то вернусь и понаблюдаю. — Я решила переиграть Адриана в его же игру. Крутая. Равнодушная. И все такое прочее.

Марти героически заикнулся:

— По-моему, или уж всем трахаться, или вообще никому.

— Простите, — произнесла я. — Не хочу портить компанию, но я не в форме. — Я чуть было не добавила: «Кроме того, у меня, по-моему, триппер…», но решила не подкладывать Адриану такую свинью. Пусть делает то, что может. Я была достаточно стойкой, чтобы все это выдержать.

— Не кажется ли вам, что этот вопрос нужно обсудить всем вместе? — подала голос Джуди.

Ребята, да уж не была ли она в юности герлскаутом?!

— Я уже решила для себя, — повторила я, чертовски гордясь собой. Я знала, что мне нужно, и не собиралась идти на попятную. Говоря «нет», я наслаждалась этим. Даже Адриан гордился мной. Между прочим, я должна отметить, что он ухмылялся. Он занимался вырабатыванием характера — ему всегда нравилось спасать меня от самой себя.

— Ну что ж, — сказала я, — надо непременно глядеть на вас или можно пойти посидеть у бассейна? Меня устроит любое.

— У бассейна, — безнадежно ответил Марти.

— Надеюсь, вы не передумаете, — откликнулась я.

Одобрительно помахав рукой Джуди и Адриану, залезающим в фургончик и задергивающим за собой шторки, я взяла Марти под руку и повела к бассейну, где мы уселись на камне.

— Не хотите ли поделиться со мной историей вашей любви или просто рассказать о похождениях Джуди?

Он помрачнел.

— Вы ко всему так легко относитесь? — спросил он, кивком указывая на машину.

— Обычно я ужасно переживаю, но мой дружок решил закалить мой характер.

— А именно?

— Он пытается научить меня быть поспокойней, и, вероятно, ему это удастся, но отнюдь не потому, что он так хочет.

— Все равно не понимаю, — сказал Марти.

— Прости. Я понимаю, что сразу перепрыгнула через многое из своей жизни. Это длинная, грустная и обычная история.

Марти тоскливо посмотрел в сторону лагеря. Я взяла его за руку.

— Открою тебе секрет — есть вероятность, что там вообще ничего не происходит. На самом деле он совсем не такой жеребец, как считает.

— Импотент?

— Бывает.

— Мне ничуть от этого не легче, но все равно спасибо за участие.

Я поглядела на Марти. Он не был некрасивым. Я вспомнила то время, когда тосковала по незнакомцам, по просто самцам. И по перемене мест. Но единственное, что я ощущала теперь, — безразличие. Я понимала, что этот сломленный Марти ни на шаг не приблизит меня к тому, что я так искала, — к ответу на вопрос, в чем же дело. Я жаждала предельно красивого любовного акта — когда партнеры растворяются друг в друге. Марти — не вход. А где выход?

— Как вы попали сюда? — поинтересовался он. — Разве ты не американка?

— Одно другому не мешает… На самом деле я бросила своего очень милого мужа ради этого парня.

Марти оживился. Тень удивления скользнула по его лицу. Но разве для этого я все проделала — для того, чтобы бесстыдно сказать: «Я бросила мужа» и уловить слабый импульс понимания, устремившийся ко мне от чужого человека? Разве это не самолюбование? Причем довольно нездоровое.

— Откуда ты?

— Из Нью-Йорка.

— Чем ты занимаешься?

Легкий интим, объединивший нас, пока наши половины оттрахают друг друга, располагал к беседе, поэтому меня прорвало.

— Жительница Нью-Йорка, еврейка, из довольно нервозной семьи выше среднего уровня обеспеченности, замужем второй раз и снова неудачно, без детей, двадцать девять лет, только что вышла моя книга эротических, как мне думается, стихотворений, которая заставляла незнакомых людей звонить мне посреди ночи с разными предложениями и под разными предлогами, что взбаламутило всю мою жизнь, принудило выступать в колледжах, давать интервью, получать письма от лунатиков, и вот я решила встряхнуться. Вчиталась в свои собственные строчки и захотела стать их героиней. Стала жить своими собственными фантазиями. Поверила, что я и мой персонаж — одно лицо.

— Таинственно и туманно, — произнес потрясенный Марти.

— Но все дело в том, что фантазии — это выдумки, а ты не можешь жить в состоянии экстаза каждый божий день. Даже если хлопнуть дверью и уйти, даже если трахаться со всеми встречными, это ни на шаг не приблизит тебя к свободе.

Отчего мои слова так похожи на то, что говорил Беннет? Что за ирония судьбы?

— Втолковала бы ты это Джуди.

— Никто ничего никому не может втолковать.

Позже, когда мы с Адрианом остались в палатке вдвоем, я спросила его о Джуди.

— Скучная поблядушка, — ответил он. — Она просто лежит и даже не осознает твоего присутствия.

— А ты ей понравился?

— Откуда мне знать?

— Ты даже не поинтересовался?

— Послушай: для меня трахнуть Джуди — что выпить чашечку кофе после обеда. И не особенно хорошего, между прочим.

— Тогда зачем это тебе?