Страх и ненависть в Лас-Вегасе - [7]

Он нервно ходил кругами по комнате.

– С этим приключением меня совсем отпустило! Мне нужны наркотики! Куда ты дел мескалин?

– В чемоданчике.

Он открыл чемоданчик и съел два катышка, а я включил диктофон.

– А тебе и одного хватит. Тебя еще кислота держит.

Я согласился.

– Нужно успеть на трассу до темноты. Но пока есть время посмотреть новости. Давай-ка порежем грейпфрут и сделаем отличный пунш. Можно добавить промокашку … а где машина?

– Мы её отдали кому-то на стоянке. Квиток у меня в портфеле.

– Какой у них номер? Позвоню, скажу, пусть отмоют как следует.

– Отличная мысль, – сказал он. Но квитанцию не нашел.

– Заебись, – сказал я. – Мы теперь ни за что не уговорим их отдать нам машину без документов.

Он задумался, потом снял трубку и попросил соединить его с гаражом.

– Это доктор Гонзо из восемьсот пятидесятого. Я тут потерял квитанцию на парковку от красного кабриолета, что я у вас оставил, но мне через полчаса будет нужна машина – чистая. Вы можете прислать дубликат? … Что? … Вот и отлично … – Он повесил трубку и взял гашишную трубочку. – Всё нормально, Тот тип запомнил меня в лицо.

– Здорово. Они, наверно уже приготовили к нашему приходу большую сеть.

Он покачал головой.

– Как твой адвокат, советую тебе обо мне не беспокоиться.

В теленовостях показывали вторжение в Лаос – череда жутких кадров: взрывы, искореженные руины, бегущие в ужасе люди, нелепое вранье пентагоновских генералов.

– Выключай эту хуйню! – завопил мой адвокат. – Поехали отсюда!

Мудрый ход. Сразу после того, как мы забрали машину, мой адвокат впал в наркотическую кому и, прежде, чем я вернул управление, успел проехать на красный на Главной улице. Я усадил его на пассажирское сидение и сам сел за руль … чудесное ощущение бодрости. Вокруг меня я люди разговаривали в машинах, и мне хотелось слушать их разговоры. Все разговоры. Но выносной микрофон лежал в багажнике, и я решил его не доставать. Лас-Вегас не тот город, где можно разъезжать по главной улице, целясь в людей черным прибором, похожим на базуку.

Радио погромче. Погромче магнитофон. Любуемся закатом впереди. Опустить стекла и вдыхать прохладный бриз пустыни. О да! Вот оно. Полный контроль. Катаемся субботним вечером по главной улице Лас-Вегаса, два старых приятеля на огненно-красном кабриолете … укуренные, бухие, обдолбанные … Хорошие люди.

О Боже! Что за мерзкая музыка?

«Боевой гимн лейтенанта Кэлли5»:

« … Мы продолжаем свой марш …

Когда я достигну последнего лагеря,

в краю за солнцем

И великий командующий спросит меня …

(О чём он спросил тебя, Расти?)

« … Бился ли ты или бежал?»

(и что ты ему ответил, Расти?)

«на их выстрелы мы ответили всем, чем могли … «

Нет, не верю! Это слуховые галлюцинации. Я взглянул на адвоката, но тот таращился на небо; видимо, его мозг отправился в тот самый лагерь за солнцем. Слава богу, он не слышит. Иначе бы с ним случился припадок расистской ярости.

К счастью, песня кончилась. Но настроение было уже испорчено … а теперь меня забрал бесовский сок кактуса, погрузил меня в недочеловеческий страх. Вдруг мы оказались у поворота к стрелковому клубу «Минт».

На знаке было написано «Одна миля». Но даже за милю я услыхал затихавший треск двухтактовых мотоциклетных двигателей … а подъехав поближе – другой звук.

Ружья! Этот плоский гулкий грохот не спутать ни с чем.

Я остановил машину. Что за чертовщина там происходит? Я поднял все окна и, прижавшись к рулю, потихоньку двинулся по гравийной дороге … пока не увидел десяток фигур, паливших в небо из ружей через равномерные промежутки времени.

Они стояли на бетонной плите посреди поросшей мескитом пустыни, в этом скудном крохотном оазисе к северу от Вегаса … теснились со своими ружьями в полусотне метров от одноэтажного бетонного строения в полутени от десятка деревьев, окруженные полицейскими машинами, мотоприцепами и мотоциклами.

Ну конечно. Стрелковый клуб «Минт»! Эти психопаты не признавали никаких помех своим упражнениям в стрельбе. Здесь в гаражной зоне ошивалось около сотни мотоциклистов, механиков и прочих околомотоспортивных субъектов – регистрировались на завтрашнюю гонку, попивали пиво и оценивали чужую технику – и посреди этого балагана, не замечая ничего, кроме тарелочек, взлетавших в воздух где-то каждые пять секунд, люди с дробовиками невозмутимо расстреливали свои мишени.

А что? Стрельба задавала определенный ритм – своего рода четкая басовая партия под хаотическое дребезжание мотоциклетной тусовки. Я припарковал машину и влился в толпу, оставив адвоката пребывать в коме.

Я купил пива и встал наблюдать за регистрациией мотоциклов. Много шведских «Хускварн 405», … еще много «Ямах», «Кавасаки», несколько «Триумфов 500», «Майко», кое-где CZ, один «Пурсанг» … все очень быстрые, сверхлегкие кроссовые мотоциклы. «Харлеям» здесь не место, даже «Спортстерам» … Как если бы мы записали Большую красную акулу в гонку багги.

А это мысль. Вписать адвоката пилотом, заправить эфиром и кислотой и отправить на старт. Что они тогда будут делать?

Никто не отважится выйти на трассу с таким психом. Он перевернется на первом же повороте и раздавит пяток багги – заезд камикадзе.