Страбон - [23]
Многие годы Страбон собирал материал, делал выписки, заметки. Все это на рубеже нашей эры (примерно около 7 года до н. э.) было аккуратно распределено по разделам и главам. Родилась книга. Правда, отнюдь не в окончательном виде. Огромное количество сведений и в самом деле относится к последнему десятилетию до н. э.: упоминаются сооружения, которые возводились именно в те годы, сражения и походы, явно описанные их современником, и т. п.
И вдруг… В семи разных местах произведения всплывает имя пасынка Августа — Тиберия, ставшего императором. Но это случилось ведь в 14 году н. э.! Может быть, это просто более поздние вставки, сделанные чужой рукой? Не очень-то похоже: рассказ о деятельности Тиберия и его сыновей органично входит в текст. Но есть еще более непонятные пассажи.
Вот автор подробно, чуть ли не как очевидец (все-таки он тогда, видимо, находился в Риме), повествует о гибели легионов под командованием Вара в Тевтобургском лесу (9 год н. э.) и о том, как Германик, племянник Тиберия, отомстил за это германскому племени херусков. «Все они, — пишет Страбон, — понесли наказание и доставили молодому Германику блестящий триумф, во время которого вели самых знатных пленников», в том числе жену вождя херусков Арминия, который «и теперь еще продолжает воевать».
Триумф — и это установлено абсолютно точно — состоялся 26 мая 17 года. Страбон описывает процессию так, словно наблюдал за ней непосредственно. Когда же он мог поведать о ней? В 20 году Арминий уже погиб. А в 19 году скончался Германик, о смерти которого упоминаний нет. Более того, специально подчеркивается, что дети Тиберия — Германик и Друз — во всем помогают отцу. Итак, остается единственная дата — 18 год.
Ей вполне соответствует и другое сообщение — об альпийских племенах, которых Тиберий и его брат «в течение одной летней кампании заставили прекратить набеги, так что теперь идет уже 33-й год, как они живут мирно». Покорение этих племен относится к 15 году до н. э.
Можно допустить, что в написанное сочинение педантичный автор не переставал вносить добавления, уточнения, поправки. Ничем иным не объяснить неожиданного замечания о мавританском царе Юбе II, который «скончался недавно, и власть унаследовал его сын Птолемей», внук Антония и Клеопатры. Но Юба-то умер все-таки в… 22 году (!).
Так или иначе «География» Страбона дает представление о мире, каким он виделся в начале новой эры. В сущности «круг земель» был не так уж велик. «Обитаемый», известный мир протянулся от Испании до Индии, от берегов Скандинавии до верховьев Нила у границ Эфиопии. Иными словами: римляне в I веке н. э. знали хорошо узкую полоску северного берега Африки, небольшую часть Азии (до Ганга и Афганистана), наконец, примерно третью часть Европы — до северного побережья Балтийского моря и Ирландии. Они не знали почти всей Восточной Европы, всего Дальнего Востока, Сибири, Средней Азии (кроме ее южных областей) и Китая. Они, естественно, не подозревали о существовании огромного материка в Западном полушарии. Но вполне доверяли авторитетным высказываниям ученых-греков, давно уже доказавших шарообразность нашей планеты.
Что же касается точных расстояний, размеров земель, то здесь царил полнейший хаос. Достаточно сказать, что Страбон, как и его современники, считал Африку менее крупным континентом, чем Европу. Британия казалась ему треугольником или вытянутым ромбом. Границы Европы исчезали в туманных северных морях и в бескрайних неведомых просторах Скифии и Сарматии.
Впрочем, «бескрайние» — слишком сильный эпитет. «Края» ойкумены, хотя их никто толком не видел, давно уже были определены, можно даже сказать, вычислены. Во времена Страбона господствовало твердое убеждение, что земля — шар, находящийся в центре Вселенной (хотя еще в III веке до н. э. Аристарх Самосский высказал поразительную по дерзости мысль, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот!). Земля делится на пять поясов — жаркий, холодные (где жизнь считалась невозможной) и умеренные. Ойкумена же включает в себя три материка — Европу, Ливию и Азию — и по форме напоминает хламиду. Границы ее почти полностью совпадают с границами умеренного пояса в северном полушарии. Протяженность же ее — 70 тысяч стадиев с запада на восток и 30 тысяч — с севера на юг.
Экватор, пишет Страбон, делит земной шар пополам. Линия же, соединяющая полюса, в свою очередь делит надвое каждое из полушарий. «В одном из этих четырехугольников лежит наш обитаемый мир, омываемый морем, похожий на остров». Большая часть этого моря считалась недоступной для плавания как на севере, так и на юге. Запад же оставлял богатую пищу для фантазии.
Еще Аристотель в трактате «О небе» замечал: «Наблюдения над, звездами показывают, что Земля не только шарообразна, но и невелика по размерам. В самом деле, небольшое перемещение к югу или северу заметно меняет наш горизонт… перемещаясь к югу, мы видим одни звезды, к северу — другие… Вот почему не такую уж невероятную мысль высказывают те, кто предполагает, что области у Геркулесовых столбов сообщаются с областями, лежащими близ Индии, и что, таким образом, океан есть единое целое. Защитники этой точки зрения в качестве доказательства ссылаются на то, что такие животные, как слоны, встречаются на обоих названных концах земли. Отсюда делают вывод, что они сообщаются друг с другом».
