Стойкость. Мой год в космосе - [20]

Меня окружали студенты, способные слушать часовые лекции, задавать умные вопросы и писать конспекты. Они вовремя сдавали домашние задания, где все было решено правильно. Брали учебник или конспект лекций и «учились» – так это у них называлось. Затем успешно сдавали экзамены. Я представления не имел, как к этому подступиться. Ужасное чувство полного бессилия.

Мой брат учился на первом курсе в училище моряков гражданского флота в Академии торгового флота в Кингс-Пойнте, штат Нью-Йорк. Наш дедушка по материнской линии во Вторую мировую войну был офицером гражданского флота, а в дальнейшем капитаном брандера в Нью-Йоркском управлении пожарной охраны. Марк подумывал пойти по его стопам, но без фанатизма, просто его грела мысль, что диплом морской академии станет отличным стартом, какой бы путь он ни выбрал. С учетом моих новых целей это и для меня была хорошая отправная точка, поскольку Кингс-Пойнт открывал путь к комиссии по зачислению в ВМС. Даже если я не смогу поступить в военную академию, в Кингс-Пойнте я окажусь в среде военного типа с ее дисциплиной, как я сознавал, необходимой мне. Самое лучшее – там уже есть свой человек, который поможет мне освоиться после перевода. В рождественские каникулы я договорился о встрече с консультантом по переводу и зачислению.

В тот январский день я явился в кампус в самой официальной одежде из своего гардероба – брюках цвета хаки и рубашке поло – и был встречен самим деканом, облаченным в военную форму. Я никогда прежде не имел дела с офицером в форме (кроме, разумеется, полицейских). Он пригласил меня в просторный кабинет, в котором, казалось, все было из дерева: деревянная мебель, деревянные полки для книг, деревянные стулья, модели кораблей и прочие сувениры морской тематики на стенах. Потускневший медный агрегат, не то корабельный двигатель, не то телеграф, одиноко высился в дальнем углу. Декан посмотрел мне в глаза и спросил, почему я хочу сюда перейти.

– Ну, сэр, я хочу стать кадровым офицером ВМС. Моя цель – летать на истребителях и сажать их на палубы авианосцев.

В моем представлении это была совершенно ясная и желанная цель. Однако пока я говорил, взгляд офицера остекленел, а сам он стал посматривать на часы, словно обдумывая следующее дело или, возможно, меню предстоящего ланча. Он упорно смотрел в окно за моей спиной, избегая моего взгляда. Когда я смолк, декан откашлялся и закрыл лежащую перед ним на столе папку с описанием моих жалких достижений.

– Видите ли… – начал он и остановился.

Скверный знак!

– Оценки за среднюю школу у вас просто ужасные. Результаты SAT ниже средних для наших нынешних первокурсников. Баллы в первом семестре колледжа не лучше, чем в школе. Просто нет ни одного доказательства того, что вы способны справиться с нашей, очень сложной, программой.

– Теперь я намерен улучшить оценки. Я знаю, что мне это по силам. А SAT… Я к нему даже не готовился. Думаю, я сдам тест гораздо лучше, если сделаю еще одну попытку.

– Вам нужно сдать тест блестяще, чтобы итоговый результат дотянул до нашего среднего. И даже этого не хватит, чтобы компенсировать остальные ваши оценки.

Я несколько иначе представлял этот разговор.

Я рассказал о детстве в семье двух копов, о дырявых лодках родителей, о работе на скорой. Рассказал, как прочел «Парни что надо» и понял, чем хочу заниматься, как нашел, наконец, верный путь в жизни. Заговорил о реактивных самолетах и авианосцах, о риске. Заметил, что все это, возможно, начнется в Кингс-Пойнте. И спросил, что я должен сделать, чтобы его ответ изменился.

Он лишь покачал головой:

– Прости, сынок. С такими оценками… Здесь у тебя ничего не выйдет.

Он встал, поблагодарил меня за визит и добавил, что согласился встретиться со мной исключительно из уважения к моему брату, выдающемуся курсанту. Пожал мне руку и проводил к двери.

Снова оказавшись на ослепительном солнце, я заморгал и огляделся, глубоко ошеломленный. Мне не суждено воссоединиться с братом, не суждено начать отсюда новый путь в жизни. Никогда еще на своей памяти я не был так близок к тому, чтобы расплакаться.

Теперь я понимаю, что декану приходилось тратить много времени на молодых людей, рассуждающих о великих целях, достичь которых им не хватало ни таланта, ни упорства, и в его глазах я ничем от них не отличался. Возможно, так оно и было. Сегодня я могу поставить себя на его место, но тогда его равнодушие убило меня. Кингс-Пойнт казался мне единственной надеждой: в любом другом месте, куда бы ни обратился, я мог рассчитывать только на отказ. Разумеется, мне ничего не светит в Военно-морской академии в Аннаполисе! Запасного плана у меня не было. Между тем мои сверстники-конкуренты рвутся вперед, и я отстану от них на долгие годы. Мне придется положить много времени, просто чтобы добраться до отправной точки. Возможно, я уже не буду нужен ВМС, поскольку существуют возрастные ограничения для поступления во флот.

Все, что я до сих пор делал в жизни, например работа на скорой, я делал с опорой на свои сильные стороны. Новая цель должна была обнажить каждую мою слабую сторону.

Во втором семестре в Мэрилендском университете я записался на большее число сложных предметов и впервые в жизни попытался приложить усилия. Помню, как входил в класс на первое занятие по алгебре и началам анализа – программа примерно совпадала с курсом тригонометрии в старшей школе, который меня убеждал не бросать директор Тарнофф, – с мыслью: «