Стояние в Вере - [48]

Для разрешения этого вопроса в ряду прочих митр. Сергий созвал 12 сентября 1927 года сессию Священного Синода. На ней было решено перевести митр. Иосифа на Одесскую кафедру, которая также несколько лет вдовствовала и нуждалась в стойком иерархе, поскольку в этом городе укрепили свои позиции живоцерковники.

Указ о перемещении был отправлен 21 сентября. При этом митр. Сергий заверял митр. Иосифа, что не огласит постановления Синода до тех пор, пока к нему не будет вызван сам митр. Иосиф.

Митр. Сергий наверняка бы сдержал свое общение, но вновь произошло непредвиденное: письмо с указом, отправленное почтой, неизвестно по каким причинам задержалось, а тем временем нашлись какие-то люди (митр. Иосиф подозревал некоторых членов Синода), которые, вопреки заверению митр. Сергия, тайно огласили пастве постановление Синода.[110]  Было это сделано с ведома митр. Сергия или нет — нам неизвестно, но вероятнее всего, без его ведома, поскольку Заместителю не было никакой нужды, вопреки своему архипастырскому слову, тайно оглашать постановление, если он мог это сделать открыто и свободно, как поступил впоследствии со вторым указом.

Решение о своем перемещении митр. Иосиф получил лишь 22 октября, хотя узнал о нем раньше — вероятнее всего от своих пасомых. Воспринял он его самым болезненным образом. Он посчитал, что его перевод причинит и ему, и его пастве кровную обиду, а это несправедливо, и мириться с этим нельзя. Единственно, с чем он может согласиться — это с предоставлением возможности архиереям, которые по разным причинам не могут находиться в своих епархиях, проживать в соседних местах и оттуда руководить паствой. Свое же перемещение в Одессу он посчитал незаконным и ни в какой степени неприемлемым. Пусть его рассудит собор архиереев, которому он окажет полное послушание.^[108] Так рассудил митр. Иосиф и изложил все эти доводы в письме митр. Сергию 28 сентября 1927 года.

Анализируя содержание письма, мы можем увидеть, что в своем протесте митр. Иосиф исходил не из смысла указа, а из чисто субъективных суждений. Если в указе говорилось, что он переводится в Одессу для большей церковной пользы, то митр. Иосиф объяснил подобное решение злой интригой кучки людей, которые не желали его пребывания на Ленинградской кафедре и которым митр. Сергий старался угодить. И поскольку дело направлено не к пользе церковной, а к угождению человеческих страстей, рассуждал митрополит, то согласиться с ним он не может. Вот так произошла подмена основного тезиса — та ошибка, которая привела митр. Иосифа на путь ослушания и протеста.

Отправив письмо, Ленинградский митрополит не скрыл своего настроения от паствы. Он ознакомил прибывшего к нему еп. Димитрия (Любимова) с текстом своего протестующего письма. En. Димитрий, в свою очередь, не замедлил поделиться новостью кое с кем из прихожан, и так, от одного к другому, слух о несогласии митр. Иосифа с распоряжением Синода распространился по Ленинграду и произвел немалое смущение. Правда, волнения в епархии возникли еще раньше, когда неведомые люди тайно огласили постановление Синода, но тогда людей можно было легко успокоить, а теперь, когда пастве стало известно, что их любимец и “страдалец” за веру протестует против решения Синода, народное смущение достигло крайних пределов. То здесь, то там можно было видеть кучки верующих, рассуждавших о происшедшем и выражавших свой гнев против митр. Сергия.

Вероятно, опасаясь за дальнейшее развитие мятежных событий, тогдашний временно управляющий Ленинградской митрополией еп. Петергофский Николай (Ярушевич) счел необходимым 9 октября доложить митр. Сергию и Синоду о настроениях прихожан. Конечно, он не обошел молчанием и позицию митр. Иосифа, возложив часть вины в недовольстве мирян на него.

Не лучшим образом обстояло дело и в Ростове. Назначенный Ярославским викарием, туда прибыл из Краснодара еп. Иннокентий (Летяев) и — сразу же столкнулся с противостоянием прихожан. Нашлись люди, которые расценили приезд нового епископа как желание митр. Сергия удалить из города митр. Иосифа, и по этой причине они открыто проявляли свои антипатии к еп. Иннокентию, не стесняясь выказывать ему явное неуважение. Подобное отношение ростовчан крайне смутило викария. Правда, митр. Иосиф упрашивал его не обращать внимания на грубости и спокойно приступить к своим обязанностям,^[110] но тот оставался непреклонным, будучи убежден, что митр. Иосиф вмешивается в управление и расстраивает церковную жизнь в епархии. Он считал, что доколе митр. Иосиф остается в Ростове, он не сможет спокойно управлять паствой, и 10 октября написал по этому поводу специальный рапорт в адрес высшей церковной власти.

Так печально складывались обстоятельства для митр. Иосифа. Волнения произошли сразу в двух епархиях. Ни в Ленинграде, ни в Ростове верующие не желали лишаться архипастырского руководства митр. Иосифа, а сам митрополит своим отказом от перемещения поддерживал и укреплял в них подобные настроения.

Получив три письменных документа, касавшихся митр. Иосифа, митр. Сергий немедленно созвал членов Синода и на сессии 12 октября еще раз тщательно обсудил дело о перемещении Ленинградского митрополита. Вот какое решение вынес Синод: