Стоя под радугой - [33]

Позвонил Док, поделился: так потемнело, что пришлось включать свет в аптеке. Бобби заскочил в дом, хлопнув дверью, и крикнул:

– Ты в эфире!

Дороти сказала:

– Ну хорошо. Бобби говорит, мы в эфире. Так что делать нечего, просто ждем, что все закончится. Мы наблюдали за грозой из эркера в гостиной, и, надо сказать, нам понравилось, хотя стало немного грустно, когда мимо пролетела пижама Дока. Почему-то грозы вечно подгадывают под день стирки, не заметили? Миссис Уотли занесла нам пару рубашек Дока, но все остальное упорхнуло. Звонят со всего города, сообщают, что к ним прилетели чужие вещи. Мистер Хендерсон говорит, что пара женских панталон обвилась вокруг его флюгера, но не представляю, кому достанет смелости признать их своими. Что? Бобби сообщает, у нас на радиомачте целая куча разной одежды, так что если вы обнаружите пропажу, приходите – вдруг она здесь. Ой, я сегодня в таких растрепанных чувствах, что не могу найти свои пометки для передачи.

Дороти подняла горшок с цветком, заглянула под него и поставила на место.

– Радуйтесь, что вы меня не видите, – я до сих пор красуюсь в халате. Тут и гроза, и звонки без перерыва – время просто испаряется. И надо же – именно сегодня. Как раз когда мы представляем нашего нового спонсора, «Похоронные услуги и Цветочное оформление» Сесила Фиггза, а я сижу ненакрашенная, в сетке для волос и не переодетая. Приношу свои извинения, мистер Фиггз, обещаю, завтра я справлюсь лучше.

Дороти посмотрела на Бобби, который сидел рядом с Беатрис и радостно жевал радиопеченье.

– Простите, девочки, я на минутку. – Она прикрыла рукой микрофон. – Ты почему это не в школе, молодой человек?

– А мне Беатрис надо проводить – дождь ведь, – ответил он.

– Это очень мило с твоей стороны, но, думаю, мы как-нибудь справимся. Простите, мои дорогие. У меня тут обнаружился мальчик, который должен быть в школе, так что если кто из учителей слушает меня в учительской, обещаю – он через минуту будет. А если нет, позвоните мне.

В следующий миг по эфиру разнесся стук хлопнувшей двери.

– Черт, – сказал Бобби, несясь в школу.

Дороти по-прежнему перебирала на столе бумажки в поисках сценария передачи. Наконец объявила:

– В этот дождливый день Беатрис споет нам «Пусть вашим зонтиком станет улыбка» и «Я рисую облака солнечным лучом», а я пока, может, найду пропажу.

Оставшаяся часть весны прошла без сильных огорчений, драм и особых событий, пока в субботу первого июня не случилось кое-что важное.

Жизнь меняется

Бобби с раннего утра трудился в аптеке – разгружал коробки, затаскивая их с черного хода. Вообще-то он получал на карманные расходы 50 центов в неделю, но хотел подработать на секцию бодибилдинга «Атлант Чарльз». Они с Монро заключили пари, что до первого сентября станут силачами. Учитывая его вес – шестьдесят восемь фунтов[12] в мокром виде – и руки-палки, задача предстояла нешуточная. Бобби в рекордное время покончил с коробками красно-белых соломинок для коктейлей, выгрузил бумажные салфетки, шампунь, лекарства от кашля, детские присыпки, аспирин, бинты и пробоотборники Уитмана. Он спешил. Сегодня в бассейне открывался сезон.

Док выдал ему 50 центов и крикнул вслед:

– Осторожней, сынок, не ударься головой о трамплин!

Ответное «Да, сэр» донеслось уже издалека – Бобби во весь опор несся по улице.

Соседка Дороти рассказывала по радио:

– Журнал о домоводстве «Хозяюшка» гарантирует, что черносливовый сок «Сансуит», в отличие от прочих черносливовых соков на рынке, обладает одинаковыми слабительными свойствами в каждом стакане.

И тут ворвался Бобби, шваркнул дверью – бац! – и пулей пролетел в свою комнату.

Соседка Дороти проинформировала радиослушателей:

– Как вы могли догадаться, это прибыл Бобби. – И перешла к объявлению, что миссис Элейн Стаггерс из Ардена, штат Оклахома, интересуется, как лучше готовить старый добрый пирог с клубникой и ревенем. – Так что если у вас есть хороший рецепт, присылайте.

В этот момент Бобби протопотал через прихожую с плавками в руке, но по пути к входной двери был остановлен матерью:

– Минутку, молодой человек! Раз уж вы наделали столько шуму, почему бы вам не зайти и не рассказать всем, что за спешка?

Бобби сунул голову в гостиную и крикнул:

– «Каскад» открывается!

Соседка Дороти сказала:

– Ооо, понятно… Ну что ж, сегодняшний день можно официально считать первым днем лета. Бобби сообщил, что бассейн открыт.

Мама Смит выдала несколько веселых аккордов «У моря, у моря, прекрасного моря», пока Бобби, подпрыгивая от нетерпения, ждал, чтобы его отпустили.

– Ладно, беги, только ради бога не ударься головой о доску на вышке!

Все в доме услышали вопль «О’кей!», и тут же хлопнула дверь черного хода.

Бобби знал короткий путь через задворки до любого места в городке и за какие-то две минуты добирался до бассейна. Он со свистом пролетал мимо домов, где женщины слушали, как Соседка Дороти повествует о том, как в прошлом году он выделывался перед девочкой и грохнулся головой о трамплин, как результат – потеря сознания и три шва. Многим людям это послужило бы хорошим уроком и навсегда отвратило от бассейна, но не Бобби.

Он любил воду. Мать не знала, но он уже несколько раз окунался в Синего Дьявола. Весело, конечно, но с «Каскадом» не сравнить. Ему все казалось там чудесным – и запах хлорки, исходящий от нагретого солнцем бетона, и погружение в чистую, прозрачную воду, пронизанную солнечными лучами… И эта тишина под водой, когда мир наверху, приглушенный и отдаленный, кажется таким далеким. А еще в бассейн, конечно, ходили девочки. Ему хотелось произвести впечатление на девочку из класса – не ту, что нравилась ему в прошлом году, а новенькую. Она танцевала степ, и когда Бобби, которого Дороти чуть не волоком затащила на концерт учеников школы танцев Дикси Кэхилл, увидел ее сольный танец под песню «Станцуй со мной по полю из тюльпанов», он подумал, что она, пожалуй, такая же классная, как его новые желтые ботинки.