Стоунхендж - [10]

— Мы можем идти, — провозгласил Нил, хотя ни один из сопровождавших его мужчин не заметил знамения обнаруженного молодым жрецом. Вероятно, это была ветвь омелы, обвившая ветку дерева, или кружащий полёт хищной птицы, или прыжок зайца в высокой траве, но Нил заверил, что духи предков дали своё одобрение. И маленькая процессия спустилась в небольшую ложбину и поднялась по следующему склону к Старому Храму.

Нил прокладывал путь между сгнившими столбами на тропинке и в орешнике. Младший жрец, его плащ из оленьей кожи насквозь промок от мокрых листьев, удивлённо остановился, когда они добрались до старого жертвенника. Он нахмурился и присвистнул, затем дотронулся до паха, чтобы отвести злых духов. Не тело странника вызвало такую предосторожность, а скорее то, что пространство в центре святилища было старательно расчищено от травы и орешника. Казалось, что всё-таки кто-то тайно поклонялся здесь, и наличие черепа быка говорило, что этот кто-то приходил в это заброшенное место молиться Слаолу, так как бык был животным Слаола, так же как барсук, летучая мышь и сова принадлежали Лаханне.

Галет тоже притронулся к паху, но он хотел отвести дух мёртвого чужеземца, который лежал на спине с тремя стрелами, торчащими из груди. Нил упал на четвереньки и залаял по-собачьи, чтобы отогнать дух мёртвеца подальше от холодного тела. Он долго лаял и выл, затем резко встал, потер руки и сказал, что теперь тело безопасно.

— Разденьте его, — приказал Галет своим людям, — и выройте могилу для него во рву.

Чужеземцу не будет оказано похоронных ритуалов, потому что он был не из Рэтэррина. Он был Чужаком. Никто не исполнит для него ритуальный танец, никто не споёт для него песню, его предки не были предками из Рэтэррина.

Галет, несмотря на свою силу, обнаружил, что тяжело вытащить стрелы, так как остывшее тело сжало древки, но, в конце концов, они были вытащены, но их кремневые наконечники остались внутри, как и должно было быть. Все племена не прочно прикрепляли наконечники стрел, чтобы зверь или враг не смог вытащить острый кремень, и он оставался в ране и гноился. Галет отбросил три древка, затем раздел убитого, оставив только удлинённый брусок камня, привязанный к запястью. Нил испугался, что этот отлично отполированный камень является магическим амулетом, который может наслать на Рэтэррин злого духа ночных кошмаров Чужаков. И хотя Галет настаивал, что это всего лишь для защиты ладони от натянутой тетивы, переубедить младшего друида не удалось. Он дотронулся до паха, затем плюнул на камень.

— Закопайте его!

Люди Галета использовали оленьи рога и скребки, сделанные из лопаток быков, чтобы сделать углубление во рву неподалёку от Входа Солнца в храм. Затем Галет протащил обнажённое тело сквозь орешник и сбросил его в неглубокую яму. Оставшиеся стрелы чужеземца были разломаны и кинуты рядом с ним, и потом земля была набросана на тело и ровно утоптана. Нил помочился на могилу, пробормотал проклятие на душу мертвеца, затем повернулся к храму.

— Разве мы не закончили? — спросил Галет.

Младший жрец поднял палец, требуя тишины. Он прокрался через орешник, на полусогнутых ногах, останавливаясь на каждом шагу и прислушиваясь, словно охотился за каким-то крупным зверем. Галет позволил ему идти, предполагая, что Нил хочет убедиться, что дух убитого не остался в храме. Но затем послышался топот, визг и жалобный вой из глубины орешника. И Галет вбежав в центр святилища, обнаружил Нила, державшего за ухо сопротивляющееся существо. Пленником друида был грязный юноша с лохматыми чёрными волосами, что висели космами вокруг замызганного лица, настолько замызганного, что он казался скорее зверем, чем человеком. Юноша, худой как скелет, бил Нила по ногам и верещал как свинья, в то время как Нил дико молотил его в попытке заставить замолчать.

— Отпусти его, — потребовал Галет.

— Он нужен Хирэку, — ответил Нил, наконец преуспевший в попытке сильно ударить по лицу юноши. — И я хочу знать, зачем он прятался здесь? Я почувствовал его! Мерзкое животное! — он плюнул на парня. Затем снова дал ему затрещину. — Я понял, что здесь кто-то мешает! — триумфально продолжал Нил, свободной рукой указывая на тщательно расчищенное пространство вокруг черепа быка. — И это он, этот грязный маленький негодяй!

Последнее слово превратилось в истошный крик, и жрец вдруг отпустил ухо пленника и согнулся от боли, а Галет увидел, что парень пролез под обшитый костями плащ Нила и ущипнул того за пах, а затем, подобно лисёнку, неожиданно освободившемуся из пасти собаки, упал на четвереньки и уполз в орешник.

— Поймайте его! — закричал Нил, обхватив руками пах и покачиваясь взад и вперёд, сдерживая сильную боль.

— Оставь его! — сказал Галет.

— Он нужен Хирэку! — настаивал Нил.

— В таком случае, пусть Хирэк ловит его! — сердито ответил Галет. — И пойдёмте! Пойдёмте!

Он вывел раненного жреца из расчищенного центра храма, затем низко склонился возле зарослей орешника, где скрылось странное существо.

— Камабан? — позвал Галет в листву.

— Камабан? — ответа не было. — Я не собираюсь обижать тебя!

— Все обижают м-м-меня, — откликнулся Камабан из зарослей.