Сторож сестре моей. Книга 2 - [17]

Ян подозвал официанта, который приблизился к ним и наполнил опустевшие бокалы. Откинувшись на спинку удобного мягкого стула, он заметил, что Луиза расстроена. Он не рискнул бы поручиться, будто точно знает причину, но полагал, что его догадки верны. Невольно он затронул больную тему. Это казалось почти невероятным и тем не менее объясняло множество загадок, ставивших его в тупик, когда речь шла о компании «Луиза Тауэрс». Бенедикт не желал слишком успешного развития фирмы собственной жены. Если Тауэрс ревновал к нему, в то время глубоко не уверенному в себе, ничтожному, нищему и не игравшему никакой роли в жизни Луизы, может ли быть, что Тауэрс ревновал также и к своей жене?

Ян изгнал малейшие оттенки чувства из своего голоса, стараясь сохранить деловой тон, насколько это вообще было возможно в присутствии женщины, которой никогда не суждено узнать, как на самом деле он к ней относится.

— Как тебе, наверное, известно, сейчас фирма «Эвербах» собирается заняться косметическим бизнесом не только в Европе, но и в Соединенных Штатах. Мы провели исследование, из которого совершенно очевидно, что производство косметики имеет широкие перспективы. И это не детские игрушки. Мы просто вынуждены вложить большие средства в развитие этого направления. Я предложил купить компанию «Луиза Тауэрс», и проект получил одобрение моих боссов в Цюрихе. Договариваясь о цене, в качестве части мы хотели бы предложить десять процентов акций, контракт, возобновляемый через пять лет, и заработную плату для начала в размере трехсот тысяч долларов в год с гарантированным повышением не менее чем на десять процентов ежегодно, с предоставлением значительного расходного счета и недифференцированной пожизненной пенсии.

Его предложение было в высшей степени выгодным. Они оба понимали это, однако восхищение Яна лишь возросло, когда Луиза ничем не проявила своего отношения к сказанному. Как повезло Бенедикту Тауэрсу, снова подумал Ян. И не потому, что его жена была такой необыкновенной женщиной: она от природы обладала одним из самых важных достоинств императрицы красоты — загадочностью. Несмотря на неуклюжую, приземистую фигуру, мадам Рубинштейн умела производить впечатление таинственности — пока не открывала рот. Ян знал, в отличие от многих, что Луиза всегда владела этим даром, а за годы жизни с Бенедиктом Тауэрсом она научилась им пользоваться в совершенстве. В определенном смысле она походила на великую кинозвезду, стоявшую высоко на пьедестале, чтобы мир поклонялся и восхищался, но ее власть была гораздо больше. Одно милостивое, одобрительно слово из ее уст, и люди открывали кошельки и покупали, покупали любые чудодейственные средства, что бы она ни посоветовала.

Ян мысленно поздравил себя, что добился согласия боссов сделать столь экстраординарное предложение Луизе. Он тщательно исследовал свою совесть в поисках корыстных мотивов и не нашел ни одного. «Луиза Тауэрс» была золотым дном и как нельзя лучше устраивала «Эвербах». Если фирма «Тауэрс фармасетикалз» была не особенно заинтересована в производстве косметики, она сама ухватится за цену, которую компания «Эвербах» готова заплатить за детище Луизы.

Возвращаясь пешком в «Ритц», они оба не заметили мотоциклиста, следовавшего за ними на приличном расстоянии. Когда Ян вошел вместе с Луизой внутрь, секретный агент остался ждать на улице, так как его предупредили, что месье Фейнер остановился не в «Ритце», а в «Крилльоне», и что он обязан доложить, надолго ли Фейнер задержится в «Ритце», прежде чем вернуться к себе.

«Меньше пятнадцати минут, — с полным правом записал агент в своем блокноте. — Месье Фейнер прибыл с мадам Тауэрс в отель «Ритц» в 21:20 и покинул отель в 21:32».

Всего двенадцать минут, но их вполне хватило, чтобы Ян начисто позабыл всю свою деловитость, взял Луизу за плечи, прикрытые тюлем, и, с тоской посмотрев на нее, сказал:

— Мы оба прошли долгий путь со времен «Открытия». Сейчас я надеюсь, что дальше мы снова пойдем вместе. Я хочу сделать твое имя первым в мире косметики, и это только будет справедливо, так как ты самая красивая женщина на свете, — он постарался, чтобы его слова прозвучали беспечно, но ничего не получилось. — Я хочу, я могу и сделаю это, если ты согласишься с тем, что я говорил тебе сегодня.

Ее глаза сияли. Казалось, она была счастлива.

— Спасибо тебе, Ян, дорогой. Я очень и очень польщена. Дай мне поговорить об этом с Бенедиктом.

— Одно твое слово, и мои финансовые представители свяжутся с твоими.

Ян быстро поцеловал ее в губы, потом решительно повернулся и вышел на Вандомскую площадь, а потом он больше часа бесцельно бродил по Парижу, прежде чем вернуться в «Крилльон»; и все это время за ним неотступно следовал мотоциклист.

Когда Бенедикт прилетел в венский аэропорт, Луиза уже ждала его. Она обещала ему, что будет его встречать, потому что очень соскучилась, и всю дорогу до отеля «Империал» он ждал, когда жена заговорит о своем обеде с Яном Фейнером.

Он ждал, что она упомянет об этом по телефону, с тех пор как пять дней назад прочитал донесение службы безопасности. Разумеется, убеждал он себя, ее мысли заняты предстоящим приездом Наташи. Конечно, она сейчас не может думать ни о чем другом. И тем не менее Луиза знала о его отношении к Фейнеру. Когда она намерена объяснить ему, почему согласилась пообедать с президентом конкурирующей компании, с человеком, который что-то значил для нее в прошлом, с человеком, которого он ненавидел? И о чем они так долго говорили наедине?