Сторож сестре моей. Книга 1 - [99]

Луиза отметила, что он почувствовал себя неловко, наверное, сожалея, что вообще заговорил на эту тему. Неужели он проверяет ее? Доложит ли он об ее реакции своему отцу?

— Я имею в виду, что ты никогда не станешь раскачивать лодку, продавая акции, — честно продолжал Чарльз. — Ты ведь знаешь, они не могут быть проданы — у нас очень закрытая корпорация. Это возможно только, если проголосуют все члены правления. А отец никогда не сделает такой шаг.

Пора остановить его.

— Чарли, дорогой, я никогда не рассчитывала войти в совет директоров.

Она не кривила душой. Ей это просто не приходило в голову. Все ее надежды сводились к тому, чтобы Бенедикт не изменил первоначальное соглашение, которое они заключили, когда на Шестьдесят второй улице в Ист-сайд открылся первый «Институт Луизы Тауэрс». «Мы партнеры, пятьдесят на пятьдесят, — сказал он тогда. — Твой талант, любимая, мои деньги». В тот момент она не задумывалась, откуда шли деньги — из собственного кармана Бенедикта или из «Тауэрс фармасетикалз»; для нее это означало одно и то же. Она не задумывалась о многих вещах потому, что была невероятно неопытной и наивной.

Хотя Чарльзу она призналась бы в этом в последнюю очередь, но все чаще и чаще она лежала по ночам без сна, задаваясь вопросом, каково же истинное финансовое положение «Луизы Тауэрс» сейчас, когда фирма выросла почти так же феноменально быстро, как и «Тауэрс фармасетикалз» в свое время, после возвращения Бенедикта с войны.

Луиза знала, что за пределами семьи все друзья и знакомые считали, будто косметический бизнес в равной степени принадлежал как ей, так и Бенедикту, но она не контролировала финансовую сторону дела и даже не знала, какой статус имеет компания. Оставалась ли она по-прежнему независимой?

Она помнила, что вначале Бенедикт рассматривал «Институт Луизы Тауэрс» как ее игрушку, и тогда она не стала его разубеждать. Она горько упрекала себя за то, что ей потребовалось много времени, чтобы понять: раз продажа «Открытия» проходила через главный офис, а затем Дэвид Ример и позднее — Чарльз начали работать целиком и полностью на «Луизу Тауэрс», то, возможно, дочерняя фирма будет проглочена своим могущественным патроном. Она пока еще не знала, но однажды, в скором будущем, она твердо намерена узнать точно, в каком положении находится.

Как и следовало ожидать, ей было стыдно признаться, что она не получала настоящего жалованья, а имела только неограниченный счет на личные расходы и что до последнего времени она считала себя полностью вознагражденной за труды роскошными подарками ко дню рождения и на Рождество. Смешно, в какой восторг она приходила от одного факта, что у нее есть собственный счет в банке; ведомости посылались в офис Бенедикта, так что ей никогда не приходилось подсчитывать свой баланс. Если счета были на сумму ниже пяти тысяч долларов, Бенедикт просто звонил и говорил ей, что он «оприходовал их». Она не имела никакой независимости в подобной ситуации, но только сейчас Луиза это поняла.

— Что ж, я рад, если так.

Луиза вздрогнула, услышав одобрительное замечание Чарльза. Рад? Чему? Ах да, ее ответу на вопрос о совете директоров. Невольно она почувствовала себя обманутой. Независимо от того, что она испытывала к нему, нравился он ей или нет, но в этот миг она отчетливо осознала — в действительности Чарльз был истинным Тауэрсом. «Что ж, я рад, если так». Она сразу узнала в голосе Чарльза категорический тон Бенедикта, которым он как бы подводил итог дискуссии. Это свидетельствовало о том, что он больше не видит причины беспокоиться о ее чувствах по поводу членства в совете директоров. Она не была урожденной Тауэрс, так что он немедленно принял как должное, что она никогда не надеялась, что с ней станут считаться.

— Я к тому все это говорю, что не представляю, смогу ли когда-нибудь занять место отца и принять на себя всю полноту ответственности, — продолжал Чарльз, уплетая стильтон. — Руководить целой империей — просто не по мне, а «Тауэрс фармасетикалз» есть не что иное, как колоссальная империя, охватывающая множество регионов, которыми управляют компетентные директора, во многом гораздо компетентнее меня, и все смотрят на одного председателя в Нью-Йорке и ждут от него окончательных решений.

Так как Луиза молчала, он откинулся назад, возвел глаза к небу и улыбнулся.

— Будем надеяться и молиться, что Сьюзен получит то, чего хочет больше всего на свете, — сына. Она уверена, что у нее родится сын потому, что у нее низкий живот клином и ребенок непрерывно толкается, или есть еще какие-то безошибочные приметы.

Луиза улыбнулась в ответ.

— Ты имеешь в виду, что внука можно с рождения готовить к тому, что когда-нибудь он займет пост твоего отца в Нью-Йорке?

— Именно. Ни секунды не сомневаюсь, что моя сестра только об этом и думает. — Чарльз сочувственно дотронулся до руки Луизы. — Я не собираюсь снова заводить речь о совете директоров, однако должен предупредить, что Дэвида Римера как мужа Сьюзен скоро, наверное, введут в состав правления, но пусть тебя это не волнует. Римера будет всецело занимать основное направление работы «Тауэрс»: лекарства, нитраты животного происхождения и связующие элементы, пестициды и…