Сторож сестре моей. Книга 1 - [92]

У Одри были темно-рыжие волосы, пламеневшие при свете электрических ламп. Он лениво подумал, что интересно, какого цвета у нее волосы на лобке и какова она на вкус. Ни одна женщина не вызывала у него мыслей подобного рода с тех пор, как он полюбил Луизу; впрочем, он отдавал себе отчет, что если бы не новая работа в правительственной комиссии, имевшей самое непосредственное отношение к его бизнесу, его интерес к Одри продлился бы не дольше пяти минут.

— Что вы слышали о новых противозачаточных таблетках? — спросил он.

Глупая молодая женщина. Она покраснела. Неужели она на самом деле думает, что он спрашивает, исходя из личных интересов, намереваясь поиметь ее?

— Это не… не входит в мою компетенцию. Я отвечаю за продукты питания, — запинаясь, пробормотала она. — Вероятно, вам об этом известно больше, чем мне. Кажется… нет, я уверена… Сирл разработал специальную программу, ориентированную на Англию, я полагаю…

Он больше не слушал. За день его пронзительная боль постепенно превратилась в гнев, глубоко укоренившийся в душе, — и страх, так как он начал осознавать, что сам, лично, несет ответственность за исчезновение Людмилы, которая некогда говорила, а затем доказывала снова и снова, что хочет принадлежать ему телом, помыслами и душой. Он полностью и окончательно разделался с именем Людмила, и точно так же он, до сих пор ни разу не задумавшись об этом, уничтожил девушку, называвшуюся этим именем, бескорыстную, невинную, необразованную девушку, которую он вымуштровал и превратил в Луизу.

Вот в чем был весь ужас, ибо кем была эта Луиза? Он больше не чувствовал уверенности, что знает это. Внешне она выглядела как утонченная, невероятно красивая, обворожительная женщина, которая, как он с гордостью убеждался, научилась под его руководством использовать на благо бизнеса тайну и печаль своего восточноевропейского прошлого. Но одновременно она приобрела закалку и крепость Нью-Йорка, необходимые для успешного ведения дел. А теперь ему пришлось посмотреть в лицо фактам и признать, что она приобрела еще и лживость и коварство Нью-Йорка.

Мисс Ответственный Чиновник болтала без умолку, на одном дыхании льстиво превознося успех «Институтов Луизы Тауэрс», равно как и «Павадрина», их последнего лекарства от головной боли.

— Первое вызывает головную боль, второе ее лечит. — Довольно бессмысленное замечание, но ему было безразлично. Он подозвал бармена, чтобы тот вновь наполнил их бокалы. Следует ли ему уложить в постель мисс Ответственный Чиновник? У нее была слишком маленькая грудь, но ее упругий зад, по-мальчишески плоский, пробуждал соблазн попробовать неестественное совокупление.

Он самодовольно отметил, что Одри Уолсон безуспешно пыталась взять себя в руки, возвращая ему многообещающие взгляды своих темных, подернутых дымкой глаз.

Над ним нависла тень. Это был посыльный.

— Да? — Он продолжал нахально изучать глазами тело Одри, улыбаясь едва заметной улыбкой, перед которой девушки не могли устоять в старые добрые времена, до того, как он потерял рассудок.

— Сэр, вас просят к телефону, сэр, мадам Тауэрс звонит из Южной Франции.

Часы над стойкой бара показывали без двадцати двенадцать. Неужели она позвонила в первый раз? Этого не может быть.

Он не отвел глаз от Одри и по-прежнему улыбался той же улыбкой.

— Скажите миссис Тауэрс, чтобы не беспокоила меня. Я буду занят очень и очень долго. — Он сообразил, что невнятно бормочет слова, но его ответ был продуманным. Посыльный помялся в нерешительности, а затем удалился.

Он чокнулся с Одри.

— Не хотите ли быть занятой очень и очень долго?

Она смущенно поерзала на отсутствующей попке, словно в это место ее ужалила пчела.

— В буквальном смысле? — Она сделала попытку беззаботно рассмеяться, но в ее смехе послышались истерические нотки.

— В буквальном, — холодно ответил он.

Она вдруг встала, немало его удивив.

— Не думаю. — И снова раздался нервный смех. — По крайней мере, не с женатым мужчиной.

Если бы он захотел, он мог бы ее уговорить. Она все еще стояла рядом, покачиваясь на высоких каблуках, все еще не до конца уверенная, то ли он имел в виду, о чем она подумала, и сомневаясь, а не упускает ли она шанс, выпадающий раз в жизни? Он увидел у нее под мышкой пятно пота, пропитавшего шелк дешевой блузки. От этого зрелища его затошнило. Его тошнило от всех женщин.

Он тяжело откинулся в глубоком кресле и помахал ей на прощание.

— Сладких сновидений, Одри. Как-нибудь увидимся в Комиссии.

Он смотрел на ее тугую, маленькую попку, когда она с унылым видом покидала бар. Он может легко получить все это где угодно, но сначала он должен решить, что ему делать с Луизой Тауэрс и со своей женой. Теперь это были две разные женщины.

Цюрих, 1961

— Американская Комиссия по контролю за качеством продуктов питания и медикаментов руководствуется законом, который гласит, что лекарственные препараты и косметические средства требуют дифференцированного подхода. Существуют различия, закрепленные в законодательном порядке — американский Конгресс принял пакет законов в 1938 году. До тех пор пока они не будут изменены, Комиссия вынуждена следить за соблюдением существующих правовых норм. Вы должны понять, для того чтобы заявка на косметическое средство получила поддержку, требуется провести испытания, которые коренным образом отличаются от тестирования, необходимого, чтобы Комиссия одобрила новое лекарство. — Ян Фейнер, первый вице-президент отдела научных исследований и новых разработок компании «К.Эвербах», сделал паузу, задаваясь вопросом, дошло ли до собеседника хоть одно слово из того, что он сказал.