Стороны света - [3]

Огромный помост был выстроен в форме буквы «П» вокруг жертвенника, который жрецы Багала установили прямо перед входом в его святилище. Внизу собралась толпа, глазеющая на жертвоприношения и ожидающая, когда закончится официальная часть, чтобы кинуть свои небольшие дары в огненное чрево бога и попросить его об исполнении своих мелких желаний. Исполнял ли их когда-нибудь Багал? Канцлер о таком не слышал, но придерживался мнения, что раз здесь собралась толпа крестьян с половины Запада, то, видимо, что-то в этом все-таки было. Эльте оторвал взгляд от толпы и посмотрел на правую сторону помоста – там на импровизированном троне сидела Императрица Марта и двое юных принцев, Сигизмунд и Валтасар. Императрица была высокой полной женщиной с вечно опухшим лицом, сейчас она о чем-то напряженно беседовала с одной из своих фрейлин, вероятно, осталась недовольна разговором и ударила девушку веером по лицу. Канцлер скривился и перевел взгляд на принцев. Старший, Сигизмунд, бледный мальчик десяти лет с темными волосами, сидел на своем маленьком троне неестественно прямо и внимательно наблюдал за тем, что происходило перед жертвенником, рядом с ним сидел Валтасар, малыш пяти лет, который отчаянно вертелся и все время хватал за рукав одну из своих гувернанток.

– Ты сейчас загоришься, – заметил Император.

– Почему? – удивился Канцлер.

– Потому что Марта сейчас испепелит тебя взглядом! – Лазарь ткнул Эльте в плечо и рассмеялся.

Император Запада, дай ему Огненный бог здоровья, имеет прекрасную привычку смеяться над собственными шутками, потому что ни у кого не хватает смелости сказать ему, что чувство юмора у него, мягко говоря, не выдающееся. Эльте посмотрел на Императрицу, та действительно буравила его взглядом через помост.

– Это, Эльте, страдания покинутой женщины, – резюмировал Лазарь, он оторвал крыло от фазана, блюдо с которым стояло на небольшом столике по его правую руку, и начал жевать.

– Я ее не покидал, – парировал Канцлер.

Лазарь бросил недоеденное крыло на блюдо и подпер голову рукой. Надо признать, что выглядело это достаточно устрашающе – эдакий огромный рыжий великан с задумчивым взглядом, Лазарь мог служить моделью для статуи под названием «Утомленное величие». Жаль только, что яркие зеленые глаза Императора сейчас не соответствовали этому образу, в них играли веселые искры.

– Зато ты у нас поспособствовал тому, что ее сердечный друг Казимир отправился с посольством на Юг покрываться пустынной пылью.

Канцлер понял, что начинается любимая игра Императора под названием «Во всем виноват Канцлер Эльте».

– Десятый год одно и то же… – пробурчал Канцлер.

– Что? – переспросил Император.

– Я говорю, что это не я отправил Казимира на Юг, это целиком и полностью было решение великого Императора Запада.

– А ты всего лишь предложил идею.

– А я всего лишь предложил идею, – согласился Эльте.

Он поправил шарф на шее, сегодня ослепительно белый в честь праздника. Лазарь снова посмотрел на Императрицу.

– Вот что она в нем нашла? Он же ей в сыновья годится…

– Учитывая, что она пятый год сидит в деревенской глуши, и за это время он был единственным, кто ее навещает, я таким поворотом событий совершенно не удивлен.

– Слушай, Эльте, – Лазарь оторвал от фазана второе крыло, – а ты вот считаешь это нормальным, что мой племянник, мой Хранитель Меча, который командует моими войсками, спит с моей женой?

О господи… Канцлер устало посмотрел на Императора.

– Нет, Ваше Величество, я не считаю это нормальным. Я считаю, что вы должны посадить его в каземат и морить голодом. Особенно, – тут Канцлер не выдержал, – учитывая вашу великую любовь к Ее Высочеству Императрице Марте.

Которая стала тебя раздражать так, что ты чуть ли не в одном белье отправил ее в какую-то богом забытую крепость, закончил про себя Канцлер.

– Угу. Наша любовь вечна, – хмыкнул Лазарь. – Тебе, кстати, не кажется, что у Казимира в последнее время с головой не все в порядке?

– О чем это вы?

– Ну ты сам подумай: он принес мне план войны с Востоком прямо посреди переговоров с посланником Эоганна, как будто бы не знает, что Юг уже давно пляшет под дудку этого проклятого Мáдога. Ты только представь, что если бы этому восточному отродью донесли, что я наконец-таки собираюсь с ним воевать? Нет, ты только подумай, какой бы безумной радостью озарилось лошадиное лицо дорогого лорда Востока, когда он понял бы, что у него в очередной раз есть прекрасная возможность изобразить из себя поруганное достоинство! Он же у нас прямо таки невинное дитя, страдающее от несправедливых нападок монстра по имени Лазарус III! Вот святой прям, мать его! Вот прям святее не придумаешь! Вот искать будешь…

Эльте перестал слушать – Лазарь начал свою любимую тему, его хорошее настроение улетучивалось. Эльте перевел взгляд поверх шатров на городские башни.

Горд, столица Запада. Запад правил равнинами, горами и побережьями Севера, таящими в себе бесконечные запасы золота и драгоценных мехов. Восток правил морем. Западом правил Император Лазарус III, вспыльчивый и скорый на расправу. Востоком правил лорд Мадог, не менее амбициозный, чем Лазарь, но в противовес последнему слывущий образцом скромности и тонкого вкуса. Лазарь заказывал себе корону из чистого золота, которую еле выдерживала его массивная шея – Мадог вообще не признавал отличительных знаков своей власти. Лазарь строил летнюю резиденцию на островах, почти на самой границе с Востоком, и устраивал в ней оргии на несколько тысяч человек – Мадог переманивал лучших живописцев Запада и за баснословные деньги расписывал стены своего дворца Палладиум. И на самом деле Лазарю не была нужна корона и парадный плащ из пятисот отборных соболей, а Мадога мало интересовали морские пейзажи и батальные сцены – просто они всю жизнь воевали друг с другом, и эта война началась задолго до того, как оба заняли свои престолы. Канцлер не был свидетелем того, как все начиналось, но он слышал отголоски этой истории: что-то ему рассказал сам Лазарь, хотя этому вряд ли можно было верить, что-то он узнал от придворных старожилов, которых осталось слишком мало, учитывая страсть Лазаря к разоблачению несуществующих заговоров.