Стопы благовестника - [20]

— Папа! Папа! — вздрагивая от рыданий, она бросилась на шею к отцу.

— Да что случилось!? Что? — гладя девочку по голове, встревоженно допытывался Василий Гурьевич.

Вера захлебывалась от плача, ее тоненькие плечи дрожали и, наконец, закрыв лицо руками, она еле-еле выдавила:

— Надя утонула.

От этих страшных слов у Василия Гурьевича перехватило дыхание, он на мгновение потерял дар речи, какое-то время сидел как прикованный, прижимая к груди плачущую девочку. С большим усилием преодолев оцепенение, он запряг лошадь, поехал с Верочкой в деревню, которая находилась в пятнадцати верстах от Оренбурга.

Все это время Татьяна Ивановна, дожидаясь мужа, не находила себе места. От неожиданно свалившегося горя подкашивались ноги, болела голова, пропал аппетит. Встретив Василия Гурьевича, она несколько раз принималась рассказывать об обстоятельствах гибели Нади.

Еще не оправившись как следует от болезни, Надя просилась у матери на речку. Мать не отпускала ее, говоря, что она еще не совсем здорова. Надя продолжала настаивать на своем и мать, поддавшись на уговоры, все-таки отпустила ее. Она позволила Наде идти на речку вместе с подругой Лизой Уваровой, предупредив, что лучше купаться в верховьях реки — там места не глубокие. Надя пренебрегла советом матери, ей не хотелось идти в людное место. Расположившись на ближайшем берегу, Надя поспешно вошла в реку, дно было обрывистое, она поскользнулась и сразу ушла с головой под воду. Подруга закричала, несколько человек, находившихся поблизости, сразу же бросились спасать девочку, но все попытки оказались тщетными, даже тело уже невозможно было найти. Василию Гурьевичу посоветовали сходить в соседнюю деревню Неженку за специалистом-подводником. Поиски продолжались весь день. Павлов сам осмотрел все речные перекаты и отмели, но безуспешно. Обессилевшие от бесплодных поисков и переживаний Василий Гурьевич и Татьяна Ивановна сидели неподвижно на песчаном берегу не отрывая уставших глаз от реки.

— Пойдем домой, видно, — Василий Гурьевич тронул за плечи жену. — Господь дал, Господь взял…

— Нет, нет, подождем еще, — не соглашалась Татьяна Ивановна.

Не успели родители проговорить, как в мутной воде мелькнул какой-то продолговатый предмет. Татьяна Ивановна и Василий Гурьевич вскочили на ноги. Это было тело Нади, его несло вниз по течению. Один из местных жителей быстро поплыл на перехват и без труда вытащил труп на берег.

Начались труднейшие мытарства с оформлением похорон. Предать тело дочери земле оказалось не так-то просто. Во-первых, нужно было составить акт о смерти. Василий Гурьевич повез в Оренбург заявку приставу и там же хотел приобрести гроб. Пристав отправился на место происшествия, а Василий Гурьевич завернул к торговым рядам. Вместо оживленной торговли, Василий Гурьевич увидел на базарной площади православных священников в темных рясах с толпой прихожан. Воздевая руки к небу, они молились о прекращении холеры, которая уже стала безжалостно косить горожан. Кое-как добыв похоронные принадлежности, Павловы столкнулись еще с одним препятствием.

Священник запретил хоронить девочку на кладбище.

— Вы же сектанты. Еретики. Не дозволено погребать ваших умерших вместе с почившими в правой вере, — неумолимо твердил он. Могилку пришлось выкопать далеко от ограды кладбища.

— Бог не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы, — открыв потрепанную дорожную Библию, прочитал Василий Гурьевич слова Иисуса Христа у свежего холмика на ровной степи. — По Божьим обетованиям душа Нади теперь водворилась в небесных обителях. Ей там несравненно лучше… Она как бы предчувствовала, что ей недолго быть с нами. Когда я уезжал из деревни в город, она не отходила от меня, ей не хотелось расставаться со мной, она целовала меня и пела гимн: "О как радостно быть ведомым на Сион".

Василий Гурьевич и Татьяна Ивановна долго перебирали в памяти случаи из короткой Надиной жизни. Сухой степной ветер, обдавая душным теплом печальные лица родителей, постепенно затягивал тонким слоем рыжей пыли темные комья земли.

Эпидемия холеры хладнокровно продолжала свою сокрушительную работу. Вернувшись в город, семейство Павловых старалось держаться постоянно вместе, на случай, если смертельная болезнь войдет в дом, чтобы умереть на глазах друг друга. Всеобщее ожидание смерти повергло город в уныние. Он чем-то напоминал кающуюся Ниневию. Общая беда сроднила людей с разными религиозными понятиями. Вечерними сумерками по улицам ходили группы магометан, евреев, православных и раскольников. Присмиревшие, с горестно опущенными головами, они молились Богу о помиловании и об избавлении от холеры. Опустели трактиры, на площадях длинными рядами выстраивались гробы с покойниками. Павловы на малое время отлучились в Киргизские степи осмотреть хлеб, посеянный вместе с Лобачевым. Приехав домой, Татьяна Ивановна и Вера почувствовали сильные приступы головной боли. Приглашенный доктор, обследовав жену, не обнаружил признаков холеры, но на всякий случай прописал кое-какие лекарства.

Пока Василий Гурьевич ходил в аптеку, у детей открылся понос, резко ухудшилось общее самочувствие.