Стон березы [сборник] - [32]

— Генерал, дай ему трубку.

— Держи, — протягивая трубку, сердито произнес генерал, — сам отдувайся.

— Зятек, ты чего там мудришь?

— Здравствуйте, Вячеслав Федорович. Спасибо за заботу, но я решил работать на прежнем месте.

— Юра, к черту твою работу, да разве это работа? Кончай валять дурака, делай, что тебе генерал говорит. Ты о Виктории подумай. Мне не хотелось бы, чтобы мой будущий зять был начальником колонии. Ты понял?

— Понял, — ответил он и положил трубку.

— Ну что?

— Будущий мой родственник, товарищ генерал, дал добро, чтобы я остался на прежней должности. Разрешите идти?

— Иди, — недовольно произнес генерал.

Не успел Сазонов приехать в колонию и выйти из машины, как к нему широкими шагами подошел Усольцев, глаза его сияли.

— С повышением, Юрий Иванович?

— А быстро, однако, телеграф работает, — усмехнулся Сазонов. — Но на этот раз он неточно сработал. Я от предложенной должности отказался. Будем продолжать работать вместе.

Сазонов увидел, как сузились глаза Усольцева. Не обращая на него внимания, он направился к себе. В приемной секретарь с тревогой посмотрела на его улыбающееся лицо. Он подошел к ней.

— Заварите мне крепкий чай. Я остаюсь.

У нее засияли глаза, влюбленно глядя на него, она сказала:

— А мы здесь все до смерти перепугались, что вы уйдете от нас. Слава Богу, вы остаетесь!

Дул холодный, пронизывающий насквозь ветер с дождем. Диана, прислонившись к углу здания, глухо рыдала. "Алена, доченька", — шептали ее губы. Она была в таком отчаянии, что готова была наложить на себя руки. Она получила письмо от Евдокии Ивановны, та сообщала, что Алену отобрали у нее и отправили в детский дом. Диана плакала и не слышала, как контролер громко звал ее.

— Ты что, глухая? — раздался рядом недовольный голос контролера. — Пора осужденных кормить.

Диана, вытирая слезы, взяла бачки, пошла в столовую, В столовой к ней подошла Зина. Ока пристально посмотрела на ее опухшие глаза.

— Что, опять Усольцев?

Диана отрицательно покачала головой.

— Алену в детский дом отправили! — снова заплакала она.

— Не реви! — грубовато произнесла Зина. — Рано или поздно это должно было случиться. Адрес знаешь?

Диана отрицательно покачала головой и еще сильнее заплакала.

— Ты напиши этой женщине, пусть она адрес узнает.

Через месяц Диана получила долгожданное письмо от Евдокии Ивановны, та прислала адрес Алены. Детский дом, куда отправили девочку, находился в Тульской области. Диана сразу же написала письмо заведующей. Теперь каждый день она с надеждой ждала ответа, но проходили дни, а ответа не было. Она написала еще, и лишь спустя два месяца пришло долгожданное письмо. Сухим, казенным языком ей сообщали, что дочь ее жива, здорова, сыта и обута.

С каждым днем Сазонов все сильнее ощущал, что не может прожить и дня, чтобы не увидеть ее, и при каждой мимолетной встрече испытывал волнующее чувство. Долгими ночами, лежа в постели, он мечтательно фантазировал, как они, взявшись за руки, гуляют по лесной тропинке.

Однажды, вместе с дежурным по колонии обходя зону, увидел Диану. С бачками в руках, с вещмешком за спиной, словно старушка, согнувшаяся от тяжести, она шла навстречу им. Увидев их, уступила им дорогу. Опустив голову, она терпеливо ждала, когда они пройдут. Он остановился.

— Вам не тяжело?

Не поднимая на него глаз, она отрицательно покачала головой. Сазонов заметил, что по ее щекам катятся слезы.

— Почему вы плачете? Кто вас обидел?

Она молчала.

— Могу я вам чем-нибудь помочь?

Она снова отрицательно покачала головой и, так и не взглянув на него, пошла. Он смотрел ей вслед. Ему хотелось догнать ее, прижать к сердцу, но он не мог. Рядом стоял дежурный но колонии.

Шел десятый месяц его работы начальником колонии. Каждое утро, садясь за рабочий стол, перекидывал в календаре листок ушедшего дня. Раньше этому он не придавал значения, но теперь каждый ушедший день приближал его к годичному сроку. Однажды, в очередной раз перекидывая листок календаря, вдруг понял, что подобно шагреневой коже, листов в календаре становится все меньше и меньше.

Поздно вечером в одном из бараков между вновь прибывшими осужденными возникла драка. Дежурный по колонии позвонил Усольцеву, который был ответственным, и доложил о случившемся. Тот, выслушав, дал команду драчунов посадить в ШИЗО. Диана спала, когда привели четырех осужденных. Их посадили в одну камеру. Глубокой ночью Диана проснулась от душераздирающего крика. Приподняв голову, она прислушалась. Из камеры доносился крик, кто-то звал на помощь. Диана выглянула в коридор. Напротив крайней камеры возле дверей стояла контролер и смотрела в глазок. Потом она отпрянула от двери и побежала в контролерскую. Схватив телефонную трубку, дрожа, крикнула, что в камере осужденные убивают друг друга. Через минуту в ШИЗО прибежал дежурный по колонии майор Андреев с двумя контролерами. Они открыли камеру. Двое осужденных в луже крови лежали на полу. Майор, пощупав у них пульс, повернулся к контролером.

— Они еще живые, врача бы…

Кто-то из контролеров громко крикнул:

— Семенова!

Диана подошла к ним. Увидев окровавленные тела, быстро опустилась на колени, осмотрев их, обратилась к майору: