Стоматолог для вампира - [49]

— Скоро рассвет, — Надя задумчиво посмотрела в окно, она и не думала, что время так быстро пролетит.

— Да, но время ещё есть, так что я успею задать свой вопрос.

— А может, отложим это на потом? — стоматологу вовсе не хотелось рассказывать о себе. Она не была уверена в том, что готова к этому, ведь Александр может спросить, о чём угодно, даже о чём-то личном.

— Нет, мы ведь договорились, — оскалился мужчина, сощурившись, смотря на Надю. — Мы уже выяснили, что ты не веришь в дружбу, не веришь в любовь и обожаешь причинять другим боль.

— Уверен, что хочешь узнать обо мне что-то ещё? — мрачно усмехнулась стоматолог.

— Да, ещё как хочу… От кого ты прячешься? Почему работаешь ночью, ведь это явно, чтобы не видеться с кем-то. Когда обычные люди собираются дома за общим столом, ты спешишь на работу. Почему? Только не надо врать, что тебе нравится ночь, и это удобно, я хочу знать главную причину.

— Чувствую себя на приёме у психолога.

— А что, был такой опыт?

— Было дело, и поверь, я там побывала не по своей воле, но ты ведь не об этом хочешь узнать.

— Отложим это до следующего раза, — улыбнулся вампир, расслабленно сидя в стоматологическом кресле. — Сейчас я хочу знать, от кого ты бежишь?

Твоя работа ещё не окончена

Надя задумчиво посмотрела на своего собеседника, размышляя над тем, что же ему ответить. Первым её желанием было солгать, ведь она привыкла всё держать в себе и не с кем не делиться переживаниями. Ведь каждый раз, когда она перед кем-то обнажала свою душу, её предавали или осмеивали. Почему этот раз должен быть другим? Женщина тяжело вздохнула. А какой смысл лгать? Александр никуда не денется из её жизни, ведь они оба одиноки в этом мире полном людей. К тому же стоматолог не любила нарушать обещания данные ей же самой. Проблема была в том, что Надежда не знала, как сформулировать ответ. От кого же она бежит? Кого избегает?

— Ну, так что ты ответишь? — вампир нетерпеливо подался вперёд. Брюнет видел, как на лице врача меняются эмоции, пробегают мысли и понимал, что той нелегко, решиться заговорить. Но это было нужно в первую очередь ей самой. Сейчас немного выговорившись, древний кровосос чувствовал себя намного лучше и спокойней. Так же будет и с Надей.

— Хм, от кого бегу? Ты и сам знаешь ответ на этот вопрос, — наконец, заговорила женщина, смотря в пустоту. — От семьи, от так называемых друзей и знакомых, которые считают, что могут диктовать мне, что делать и какой быть. Знаешь, это очень раздражает, когда окружающие считают, что знают тебя, намного лучше, чем ты сам.

— Знаю, — грустно улыбнулся Александр, вспоминая, что и в его жизни были подобные люди. Правда, тогда он был живым…

— Да, вот только это всё не так. Они придумали себе свою собственную Надю и теперь делают, всё, чтобы подогнать меня под получившийся образ, — тяжело вздохнув, продолжила стоматолог. — Вот я и сбегаю от них на ночную работу. Хотя не пересекаться с ними вообще не подучается. Семья есть семья, и какой бы она не была, с ними всегда приходится общаться. Мы ругаемся, спорим, скандалим, но от этого никуда не деться. Иногда хочется всё бросить и уехать далеко отсюда, никому не оставив телефон и адрес, начать новую жизнь, где не будет никого, кто бы пытался изменить меня и диктовать, что делать. Но каждый раз меня что-то останавливает. Привычка — великая вещь… Я привыкла к такой жизни, приспособилась к ней.

— А если что-то изменить, то не факт что станет лучше, — вампир прекрасно понимал женщину, он и сам не любил перемены. Они напрягали и выводили кровососа из себя. Но последнее время мир меняется слишком быстро. Стоит ему привыкнуть к чему-то, как это начинает исчезать и снова приходится приспосабливаться. Но одно дело привыкать к вещам, новым правилам и устоям, а совсем другое к людям, что появляются в вашей жизни.

— Да, — пожала плечами Надежда. — Не подумай ничего такого, я люблю свою семью, просто родственников лучше любить на расстоянии. Когда постоянно пересекаешься с ними — это тяготит, особенно если с ними и поговорить не о чем. У нас нет общих интересов, наши взгляды на многие вещи не сходятся. Все что я могу — это молчать или выслушивать то, что я плохая и ничего не смыслю в жизни. А ведь мне уже двадцать восемь лет. Я живу отдельно, зарабатываю деньги, и все равно меня по-прежнему пытаются учить: что делать, как одеваться, что думать и с кем дружить.

Женщина замолчала, её серые глаза были полны злости и раздражения на весь мир: на себя, на семью, на знакомых и само общество, в котором она вынуждена жить. Конечно, можно было бы попытаться что-то изменить, но она была слишком ленива для этого, к тому же, вряд ли бы это могло помочь. Всё, что она может сделать — это каждый вечер уходить на работу и возвращаться утром, чтобы лечь спать, а после заняться тем, что интересно именно ей. Главное, что она всё реже и реже видит раздражающих её личностей.

— Только не надо мне впаривать, что мне стоит поговорить с ними и всё прояснить, — поморщилась женщина, вспоминая о том, как её вынудили ходить на приём к психологу. До сих пор Надю в дрожь бросало от фразы матери: «Это для твоего же блага». Самое обидное, что психолог был полностью согласен с её семейством и считал, что в том, что женщина не может нормально общаться с людьми и все больше отворачивается от мира, виновата она сама. Но ведь так не бывает! Как же в то время стоматологу хотелось, чтобы её семья оказалась рядом и была вынуждена делать все эти тесты и вести «милые» беседы о том, какие они все плохие.