Столыпинский галстук - [99]

Внезапно с грубой валькирией, стоявшей перед ними, случилась удивительная метаморфоза. Откинув капюшон и явив присутствующим каскад густых каштановых волос, «поручик» внезапно ослепительно улыбнулась и произнесла:

– Не волнуйтесь, господа, я уже вышла из роли. Разрешите представиться: княжна Щербатова Елена Александровна, фрейлина Ее Величества Александры Федоровны. Прибыла на кинопробы по рекомендации Алексея Николаевича Карамышева.

Пионеры киноиндустрии России, снявшие два года назад первый российский полнометражный фильм «Оборона Севастополя», несколько секунд пребывали в ступоре, пытаясь осознать произошедшее. Когда до них, наконец, дошло, Ханжонков повернулся к режиссеру.

– Все, Василий, закрывай пробы. Актриса на роль главной героини найдена и утверждена. Лучшего просто не может быть. А вы, сударь, извините, кто будете? ― спросил Ханжонков, обращаясь уже к Галахаду и окидывая его профессиональным взглядом.

– Граф Виктор Сергеевич любезно согласился быть моим инструктором по стрельбе. Он ветеран японской войны, ― опередила Коренева княжна.

– Вот как. У вас очень примечательная внешность, граф. А вы не хотите попробовать себя на роль главного героя?

Предложение было совершенно неожиданным для Галахада, поэтому он ответил с чуть заметной задержкой.

– Разрешите мне пять минут подумать, чтобы сообразить, насколько ваше предложение сочетается с моими планами?

– Хорошо.

Связавшись со Странником, он доложил ему обстановку.

– Соглашайся. Княжну все равно кому-то охранять нужно, ― сразу ответил тот.

Подойдя к Ханжонкову, Коренев дал согласие.

– По сюжету, главный герой должен уметь хорошо стрелять, ― это вы умеете, ― а также драться.

– С этим тоже проблем не будет, ― чуть усмехнулся Коренев.

– Извините, граф, но хотелось бы в этом убедиться. Вы не против?

Коренев пожал плечами:

– Да ради Бога.

Ханжонков махнул кому-то в толпе, и к ним подошли трое мужиков примечательного телосложения, про которое в народе было принято говорить «семь на восемь».

– Взять его, ― коротко и жестко произнес Ханжонков, кивнув на Коренева, и троица сразу начала охватывать того полукольцом. Вот один из крепышей взмахнул кулаком, целя графу в голову. Однако удар не достиг цели. Граф скользнул под него и как бы потек, ввинчиваясь между противниками и производя какие-то трудноуловимые движения. Итогом спустя полминуты стала троица лежащих на снегу «испытателей», связанная между собой рукавами собственной одежды. Подняться и освободиться самостоятельно они уже не могли.

Зрители повторно в течение очень короткого времени были изумлены действиями парочки, недавно появившейся на площадке, на этот раз, ее мужской составляющей.

Придя в себя, Ханженков произнес:

– Ну, вы и мастер, сударь. Никогда подобного не видел. Вы утверждены на роль.

После случившейся демонстрации Княжна Елена, пораженная не меньше других, посмотрела на своего спутника совеем по-иному, каким-то особым взглядом.

После проб, обговорив график съемок и прочие детали, они покинули Цареборисовские пруды уже в ином качестве.

… Знаменитое «Ша, парниша. Не вякай, а то быстро открою тебе третий глаз» вошло в фильм и стало нарицательным. Но случилось это несколько позже. Впереди были месяцы съемок…

… Вечером в поезде, увозившем их обратно в Санкт-Петрбург, Галахад вновь зашел в купе княжны.

– А почему вы назвались моей фамилией, Елена Александровна, там, на Борисовских? ― задал он вопрос княжне, расположившись напротив нее на диване.

Та заметно смутилась.

– Извините, граф. Это нечаянно. Тоже, наверное, из подсознания вырвалось, ― тихо ответила она, подняв на Коренева свои глаза-омуты. Несколько секунд они, не отрываясь, вглядывались друг в друга, потом одновременно потянулись навстречу и очень нежно и застенчиво поцеловались.

С трудом оторвавшись от губ княжны, Коренев отодвинулся к спинке дивана и произнес:

– Извините, Леночка, но я не смогу сопровождать вас на съемки ни в каком ином качестве, кроме как в качестве вашего мужа. Это выше моих сил. Вы согласны стать моей женой?

Княжна Елена внезапно покраснела до корней волос и едва слышно произнесла два заветных слова, которые не говорила до этого никому и никогда.

– Да, милый…

Они вновь стали целоваться, и дыхание их становилось все более учащенным, но тут граф нечаянно задел правое плечо княжны, и та невольно вскрикнула от боли.

– Что, милая? ― заботливо спросил Коренев.

– Плечо… ― болезненно скривившись, отозвалась Щербатова.

Граф вскочил.

– Ну, конечно… Как же это я забыл… Подожди минутку. ― Он быстро вышел в свое купе, чтобы тут же вернуться с каким-то пузырьком в руке.

– Знал ведь, что такое может быть. Вот, держи. Разденься по пояс и намажь плечо. За пять минут пройдет. Я буду у себя. Стукни в перегородку, когда закончишь. ― С этими словами Коренев вновь вышел.

– Что это было? ― встретила его княжна вопросом, с недоверием косясь на свое правое плечо и шевеля рукой. ― Синяя опухоль исчезла прямо на глазах! Что это за чудо-мазь?

Коренев сел напротив княжны и посмотрел на нее напряженно и испытующе.

– А вот сейчас, Леночка, тебе предстоит услышать самое интересное. Тебе придется еще раз подтвердить свое «да», но уже после того, как ты узнаешь обо мне нечто важное. Дело в том, что я ― не тот, за кого себя выдаю.