Столыпинский галстук - [93]

– Ну, батенька, насчет выдающегося вы несколько…

– Не скажите, Владимир Ильич, не скажите. Ваша главная теоретическая работа «Материализм и эмпириокритицизм» весьма и весьма примечательна, хотя и не бесспорна в некоторых моментах.

– Вы знакомы с ней? ― живо откликнулся Ленин.

– Знаком. Но сегодня мне хотелось бы поговорить с вами не о философии, а о более практических вещах, если вы ничего не имеете против.

– Отчего же, сударь, можно и поговорить. В конце концов, не зря же вы проделали такой путь…

– Вот именно. Тем более, что от итогов этого разговора ваша жизнь может очень сильно измениться, Владимир Ильич.

– Вот как? Интересно, батенька. Каким же образом?

– Начнем с того, что вы можете стать отцом.

– Что???

– Да, Владимир Ильич, вы не ослышались. Мы в курсе проблем со здоровьем у вас и Надежды Константиновны. У нее ― генитальный инфантилизм, а у вас ― последствия увлечений молодости, когда вы, как сами выразились в одном из писем соратникам, «многонько пошлялись». Да так, что пришлось лечиться в специальной клинике в Швейцарии, где вам, впрочем, не слишком-то помогли.

– Вы хорошо осведомлены, сударь, ― сухо заметил Ленин после некоторой паузы.

– Должность обязывает, Владимир Ильич, много знать о наших друзьях и наших врагах.

– К какой же из этих категорий вы относите меня?

– А вот это мы с вами и должны выяснить. Но, чем бы ни закончилась наша сегодняшняя беседа, примите от меня вот это. ― С этими словами Карамышев положил на стол перед Лениным небольшую картонную коробочку. Это дар Российского Правительства для вас и вашей супруги. Если хотите, жест доброй воли, который ни к чему не обязывает. Внутри ― две таблетки, голубая и розовая. Голубая ― вам, розовая ― для Надежды Константиновны. Гарантирую, они помогут решить ваши проблемы со здоровьем. Это экстракты сильнодействующих лекарственных трав, произрастающих в Сибири и на Дальнем востоке, с экзотическими добавками в виде измельченных органов некоторых животных, там обитающих. Уссурийского тигра, например. Изготовлено по древним тибетским рецептам. Берите, не сомневайтесь. ― Карамышев усмехнулся. ― Если бы мы хотели вас устранить, мне не было нужды лично отправляться в эту поездку. Еще раз повторю: это ни к чему вас не обязывает.

После некоторых колебаний Ленин все же спрятал коробочку в карман.

– Что ж, благодарю, Алексей Николаевич. Так может, перейдем ближе к делу?

– Извольте. Скажите, Владимир Ильич, как вы отнеслись к инициативе России объявить о своем нейтральном статусе?

– Был изрядно удивлен, не скрою. Не ожидал, признаться, от Николая II столь решительного шага.

– Понятно. Однако, исходя из сути и смысла этой инициативы, вы одобряете ее?

– Империалистическая война, которая назревает в Европе, послужит интересам только империалистам, ее развязавшим, но никак не народам европейских стран. Им она не нужна. То же самое относится и к России.

– Значит, одобряете?

– В целом, да. Хотя… ― Ленин слегка замялся, подыскивая слова для продолжения фразы.

– Вы хотели сказать, что войну империалистическую можно было бы попытаться использовать для создания революционной ситуации в странах Европы?

– Именно, сударь, ― Ленин взглянул на собеседника с некоторым удивлением.

– Ваша позиция понятна. В целом, она совпадает с позицией правительства России. Кроме вопроса о революционной ситуации, естественно, ― улыбнулся Карамышев. ― А теперь перейдем к революции, раз уж мы затронули тему. Скажите, а для чего нужна революция в принципе? Ведь цели, которые ставит перед собой ваша партия, могут быть решены и без того, чтобы прибегать к столь кардинальным мерам?

– Нет, батенька. Только революция и последующая диктатура пролетариата могут избавить этот самый пролетариат от оков эксплуатации.

– Вот у нас с вами и наметились первые разногласия. В чем глубинный смысл марксистского учения? В переустройстве общественных отношений таким образом, чтобы распределение материальных благ после этого переустройства стало более справедливым. Согласны?

– В целом да. И единственный путь для достижения этой цели ― пролетарская революция.

– Вот тут позвольте с вами не согласиться. Более справедливого распределения материальных благ можно добиться и иными способами. Например, грамотно выстроенной налоговой политикой. Бедняки не платят налогов совсем, середняки ― немного, богачи ― по максимуму. Чем вас не устраивает такой путь?

– Тем, что эксплуатация рабочего класса при этом сохраниться, она никуда не денется. Решительно покончить с ней можно только с помощью революции.

– Революция только в интересах одного класса ― это путь к кровавой вакханалии в стране. Вы это понимаете? Кроме того, в вашем ответе прослеживается логическая нестыковка. Да, капиталисты по-прежнему будут забирать часть прибавочной стоимости себе. Но тут же будут отдавать ее государству в виде налогов, которые, в свою очередь, будут возвращаться рабочим в виде жилья, школ и прочих нужных вещей.

– Все имеет свою цену, и цель оправдывает средства. А как и на что тратить прибыль, рабочие должны решать сами.

– Несколько ремарок. Во-первых, исходя из опыта французской революции, она, революция, всегда пожирает своих детей. Вспомните судьбу французских революционеров. Во-вторых, по мере развития средств производства рабочий класс в том виде, в котором он существует сейчас, существовать перестанет. Его заменят машины. Выходит, в исторической перспективе вы собрались делать революцию в интересах машин? И, наконец, последнее. Почему вы выдвигаете на первое место интересы только рабочего класса? А интересы остальных слоев? Крестьянства, например? Ведь Россия ― крестьянская, в основном страна. Как вы собираетесь поступить с ними?