Столыпинский галстук - [47]

– Значит, вы полностью поддерживаете эту их идею?

– Да, товарищ Сталин. И в основе моей позиции не какие-то симпатии или антипатии, а цифры. Я сделал некоторые расчеты, которые показывают, что осуществление на практике идеи привлечения в экономику частника позволит буквально за пару лет удвоить темпы экономического развития страны. И это как минимум. Это, собственно говоря, подтверждает и опыт НЭПа, который я внимательно изучил. НЭП позволил очень быстро восстановить экономику страны после гражданской войны. К сожалению, тогда мы из-за отсутствия квалифицированных управленческих кадров не смогли грамотно управлять частником и предпочли просто запретить его. Сейчас у нас такие кадры есть, и я не сомневаюсь, что вторая попытка привлечь частника к решению стоящих перед нами задач будет удачной. Вообще, должен заметить, товарищ Сталин, что чем глубже я погружался в эту тему, готовя доклад, тем все более приходил к выводу, что подобное решение на данном этапе ― единственно верное. Анализ показывает, что все остальные варианты будут гораздо менее эффективны.

Сталин встал из-за стола и, неслышно ступая, прошелся по кабинету. Постояв некоторое время в задумчивости у окна, он сделал еще несколько шагов и остановился за спиной у Косыгина. Тот, зная об этой привычке Сталина, не сделал попытки подняться.

– Вы умный человек, Алексей Николаевич, и, думаю, уже догадались, что, поручив вам подготовку этого доклада, я сделал выбор по кандидатуре преемника. Что вы можете сказать об этом?

Сталин вновь занял свое место, прямо и жестко глядя на Косыгина.

– Вы правы, товарищ Сталин. Я действительно предположил это. ― Косыгин замолчал на пару секунд, лицо его заметно побледнело. ― Но вы, очевидно, знаете, что я никогда не помышлял о том, чтобы занять ваше место.

– Мы знаем об этом. В отличие от некоторых других товарищей, вы действительно никогда не давали повода заподозрить вас в этом.

– Я ― реалист, товарищ Сталин. Я знаю, что не обладаю теми качествами, которые есть у вас и которые позволяют вам так… твердо вести страну по избранному пути.

– Вы хотели вместо слова «твердо» использовать слово «жестко», товарищ Косыгин? ― спросил Сталин тихим голосом. После этого вопроса бледность на лице министра легкой промышленности проявилась еще сильнее. Косыгин понимал, что разговор достиг критической отметки, и от того, как он сейчас ответит, зависит вся его дальнейшая судьба.

– Вы правы, товарищ Сталин. Я хотел использовать именно это слово, ― так же тихо ответил он. ― Я много размышлял об этом. Я прекрасно понимаю и отдаю себе отчет, что модернизировать страну за двадцать пять лет, проведя ее от сохи до атомной и космической промышленности, было бы невозможно, действуя другими методами. Что внешние вызовы не оставляли нам возможности действовать более плавно и не так… жестко. То, что вам удалось сделать за двадцать пять лет, не удавалось никому и никогда в человеческой истории, несмотря даже на то, что некоторые страны и правители находились в гораздо более благоприятных стартовых условиях. Возможно, при этом случались перегибы, но вы, впрочем, не раз осаживали особо ретивых товарищей, пытавшихся в этом плане бежать впереди паровоза. Как бы то ни было, под вашим руководством удалось модернизировать страну таким образом, что она выстояла в схватке с объединенной под руководством Гитлера Европой и смогла ответить на ядерный вызов Соединенных Штатов. Я думаю, будущие поколения смогут дать должную оценку этому периоду нашей истории и вашей роли в нем. Но, как уже сказал, я ― реалист. Я никогда не смог бы сделать того, что удалось вам. У меня нет ваших качеств, и я вряд ли поэтому подхожу на роль преемника.

– Вы вэрно подметили, Алексей Николаевич, что у нас нэ было выбора. Мы нэ могли дэйствовать по-другому. ― По усилившемуся акценту Косыгин понял, что Сталин сильно волнуется. Чтобы успокоиться, вождь начал набивать трубку, и продолжил лишь какое-то время спустя. ― Когда меня не станет, многие дела нашей партии и народа будут извращены и оплеваны. И мое имя тоже будет оклеветано. Мне припишут множество злодеяний. И не только за рубежом. У нас тоже такие найдутся. Попытаются на меня свалить свои собственные грешки. Но, не сомневаюсь, наши потомки разберутся с нашим наследием и смогут правильно оценить наши дела. Наши враги никогда не смирятся с самим фактом нашего существования. Они будут пытаться уничтожить наш Союз, чтобы Россия никогда больше не смогла подняться. Сила СССР ― в дружбе народов, поэтому удар будет направлен на разрыв этой дружбы, на отрыв окраин от России. Для этого будет использовано такое оружие, как национализм. Если мы не сможем с этим справиться, внутри наших республик появятся национальные группы во главе с вождями-пигмеями, предателями внутри своих наций. А такое может случиться в том случае, если мы начнем проигрывать капиталистическому окружению в экономическом плане. Именно поэтому мы сегодня с вами тут беседуем. Время чрезвычайщины в нашей истории подходит к концу. Нельзя все время жить на пределе. Народ действительно заслужил передышку. А это значит, что пришло время строить новую экономику, и вы, я считаю, именно тот человек, кто может с этим справиться. У вас есть понимание того, в каком направлении двигаться, чтобы решить задачу. Вы говорите, что у вас нет качеств, необходимых для управления страной в чрезвычайных условиях. Но они вам и не нужны, потому что чрезвычайные условия, в основном, позади. Ваша задача ― сделать так, чтобы жители капиталистических стран смотрели на нас с завистью, а внутри нашего Союза никому бы и в голову не могла прийти мысль об отделении. Национализм обычно проявляется лишь в случае, если страна оказывается в кризисе. Он может проявиться, если наши люди будут жить хуже, чем на Западе. Но он очень редко дает о себе знать в здоровой и процветающей стране. Вы согласны?