Столыпинский галстук - [105]

– Возьму. Может, пригодится…

…― А еще, Ваше Величество, слиток с нового золотого месторождения. Два пуда. Он вон в том саквояже, до него еще не дошли. ― С этими словами Карамышев забрал из-под елки саквояж, раскрыл его и продемонстрировал всем золотой слиток, легко удерживая его одной рукой.

– Умеете вы подбирать подарки, князь, ― с подтекстом сказал Император, намекая на таблетку для цесаревича Алексея. ― Добрая прибавка в государственную казну…

Теперь уже не княжна, но графиня Коренева, тоже присутствовала на балу вместе с мужем, не смотря на уже довольно заметный животик. После триумфального успеха фильма «Фронтовая баллада», который вышел в сентябре, и она, и граф стали знаменитостями, и их сразу узнавали на улице. В связи с замужеством она перестала быть фрейлиной, но ее по-прежнему были рады видеть при дворе.

После свадьбы Галахад снял блокировку участков ее памяти, и теперь она знала о муже все. Жили они в Царском Селе, в купленном у какого-то купца доме.

– Милочка, как вы себя чувствуете? ― заботливо поинтересовалась Александра Федоровна.

– Спасибо, матушка, все хорошо.

– На днях мы еще раз пересматривали ваш фильм. И смеялись, и плакали опять. Сыграли вы оба гениально. Веришь во все, что происходит на экране. Все очень реалистично, как в жизни. А этот эпизод, где она вынуждена стрелять в любимого…

– Так получилось, потому что мы не изображали любовь, а показывали свои истинные чувства.

– Режиссер ваш молодец.

– Не столько режиссер, сколько граф. У него оказался талант, и очень многие находки сюжета ― его заслуга. Но и режиссер тоже молодец, схватывал на лету и не мешал.

Графиня Коренева не стала уточнять, что ее мужу, просмотревшему в свое время тысячи фильмов на разных планетах, было совсем не трудно делать такие «находки».

– А с Карамышевым у вас таки вышла осечка, графиня, ― уколола ее одна из фрейлин, баронесса Стекль.

– Да, не по Сеньке оказалась шапка, ― к удивлению последней, легко согласилась графиня Коренева, бросив при этом какой-то странный взгляд в сторону Карамышева, который в это время беседовал о чем-то с генералом Монковицем. ― Попробуйте, Зоечка, может быть, у вас получится, ― предложила она, усмехнувшись. ― Но я ничуть не жалею. Мой граф ― самый лучший мужчина.

В конце бала Николай II, приблизившись к Карамышеву, предложил:

– Алексей Николаевич, как вы посмотрите на идею усугубить впечатление от шампанского рюмочкой коньяку в моем кабинете?

– Положительно, Ваше Величество. Шампанское ― все-таки не наш напиток.

– Именно.

Когда они с удовольствием выпили по рюмочке коньяка, Император завел разговор, ради которого и пригласил Карамышева.

– Похоже, князь, весной все должно начаться?

– Видимо, так, Ваше Величество.

– Какие у вас соображения в связи с этим?

– Полагаю, пришло время менять командование Черноморского флота.

В ответ на вопросительный взгляд Императора Карамышев продолжил:

– Адмирал Эбергард не вполне подходит, на мой взгляд, для решения тех задач, которые встанут перед Черноморским флотом после начала войны. Я имею в виду проливы. Тут нужен человек помоложе и поэнергичней, с нестандартным мышлением.

– У вас есть на примете кандидатура?

– Да. Капитан первого ранга Александр Васильевич Колчак.

– Знаю такого. Достойный офицер. Но он ведь только истекшим летом получил каперанга. Не рановато ли ему на такую должность?

– Я не говорю о том, что назначение должно состояться завтра. Колчака нужно предварительно подготовить к будущей работе.

– Что вы имеете в виду?

– Проливы будет брать не флот, а пехота. Точнее, морская пехота и воздушный десант. В тесном взаимодействии с флотом и авиацией, конечно. Один флот ничего там сделать не сможет. У турок там береговых батарей больше, чем ягод в июньском лесу. Случалось мне однажды проходить этими проливами, своими глазами видел. Между тем, о существовании воздушного десанта и его возможностях Колчак даже не подозревает, как и об остальном потенциале новых вооружений. Вы ведь знаете, какие меры безопасности мы предпринимаем в отношении секретного полигона и всего, что с ним связано. Поэтому для начала его нужно направить на пару месяцев туда с заданием основательно ознакомиться с нашими последними достижениями в области вооружений. В конце этой стажировки хотелось бы побеседовать с ним лично по поводу его будущей службы. Ведь даже Сухомлинов не посвящен пока в наши планы, связанные с проливами. Ну, а затем ― внеочередное адмиральское звание и новое назначение. Пусть начинает входить в курс дел.

– Пожалуй, вы правы, князь. Так и сделаем. Только пригласите и меня на эту беседу.

– Всенепременно, Ваше Величество.

* * *

Известный полярный исследователь и герой русско-японской войны капитан первого ранга Александр Васильевич Колчак был изрядно удивлен и даже возмущен, когда получил предписание отправиться на стажировку на какой-то неизвестный сухопутный полигон. Но приказ есть приказ. Однако увиденное на полигоне настолько потрясло его, что совсем скоро он перестал жалеть о «потерянных», как он поначалу думал, двух месяцах. Будучи человеком далеко не глупым, он вскоре понял, что стажировка связана с каким-то новым назначением. Но, как не ломал голову, не мог сообразить, для чего ему, флотскому офицеру, могли понадобиться те знания, которые он приобрел на полигоне.